Клятвы (ЛП)

Вэнделл Хиллман не был скорбящим отцом. Отцы детей, которых они с МакФадденом продали, горевали. Сын Вэндалла погиб при попытке государственного переворота не против одной, а против двух преступных организаций.

— Миссис Спарроу?

— Мистер Уолш, я приберегу прилагательное «скорбящий» от родителей детей, которых продают и используют в качестве товара, которые попадают в такие ужасные ситуации, когда смерть — лучший выход. Я приберегу скорбь для друзей и семьи тех жертв, которые не выжили, а также для выживших, которым никогда не вернут эту часть их жизни или невинность. Простите меня, если я не тронута скорбящим статусом Вэндалла Хиллмана.

На его лице появилась улыбка.

— Вы изменились.

Я не ответила.

— У вас есть страсть к тому, что делаете. В вашем голосе слышится настоящая убежденность и сила. Институт Спарроу — это не просто списание налогов. Вам действительно не все равно.

— Да.

— Тогда помогите.

— Если вы думаете, что я скажу что-нибудь против своего мужа…

— Нет, миссис Спарроу, — перебил он. — Как бы мне ни было больно это говорить, после разговора с моим начальством и совместной работы с губернатором мы хотим заключить сделку с вашим мужем. Мы хотим жить в гармонии до тех пор, пока все идет так, как идет. К сожалению, организованная преступность больше не является единственной частью нашего антитеррористического фронта. Если мы можем рассчитывать на вежливость… — Он пожал плечами. — За неимением лучшего слова, мы хотели бы помочь вашему мужу и поддержать губернатора в удержании МакФаддена и Хиллмана за решеткой. Их повторное освобождение обусловит новый виток потрясений, а в настоящее время нам это не нужно. Наши ресурсы лучше использовать для решения других задач.

— Вы хотите заключить с моим мужем сделку?

— Да.

— Что вам нужно для этой сделки? — спросила я.

— Мне нужно знать, что Бьянка принесла вам, что она передала. Если эти данные могут доказать, что существует угроза вашему мужу и его сообщникам, это увеличит вероятность отказа в возможности условно-досрочного освобождения. — Он прищурился. — Вы знаете о детях?

— Это довольно широкое понятие.

— Транспортные контейнеры.

Я не двигалась, сидя так величественно, как только могла.

— Конечно, вы знаете о том, что произошло в институте. Те дети могут быть связаны с Бьянкой и ее людьми. Мы были искренне шокированы, когда транспорт взорвался.

— Вы следили?

— Это не значит, что я не могу возбудить дело против вашего мужа и его сообщников. Мы наблюдали.

— Вы мне угрожаете?

— Нет. Ваша вина возникает только из-за связи. Если когда-нибудь придет время, когда вы захотите поделиться тем, чему были свидетелем, слышали или видели, я всегда буду готов выслушать.

Проигнорировав это заявление, я продолжила:

— Вы предложили сделку.

Произнося эти слова, я вспомнила комментарий Мэдлин: «Сделки заключаются всегда».

Если МакФадден смог, то почему не Спарроу?

— Да, — сказал специальный агент Уолш. — У нас есть видеозапись, на которой Бьянка несколько раз одевалась так, как когда она входила и выходила из института.

Они тоже это видели.

Он продолжил:

— Она одевалась подобным образом на различных остановках грузовиков между Кливлендом и Чикаго, заманивая беглецов, своенравных детей и подростков. Она притворяется одной из них — бездомной или наркоманкой.

— Вы держите ее под стражей?

— Нет, но мы работаем над этим. Она работает не одна.

— У вас есть доказательства?

— У нас есть план. Я спрошу еще раз, что она доставила?

Специальный агент Уолш был не единственным, кто спрашивал меня о чем-то.

Мужчины и женщины, средства к существованию которых зависели от Спарроу, и, что более важно, мужчины, которых я любила, спрашивали. Они дали мне краткое изложение того, что запросит Уолш. Да, ФБР следило за Спарроу, но Спарроу также следили за ФБР. Это было частью уравнения, которое мужчины предпочитали держать в секрете, и частью, которая усиливала стресс моего мужа. В их защиту скажу, что я не знала, что бы я сделала с этой информацией.

— Миссис Спарроу.

Понизив голос, я спросила:

— Вы хотели встретиться со мной, мистер Уолш?

— Мне было интересно.

Я покачала головой.

— Это не то, о чем я спрашивала.

— Вы — самая близкая связь со своим мужем, которого нет в нашем списке наблюдения.

Может, я нахожусь в их списке наблюдения.

Это было проблемой завтрашнего дня.

— Вы все еще не ответили на мой вопрос.

Его голос стал глубже.

— Нет. Я хочу встретиться с вашим мужем лицом к лицу.

— Зачем?

— Я же говорил вам, что он монстр. Заключение сделки с ним оставляет мерзкий привкус у меня во рту, и все же за последнее десятилетие он добился для Чикаго таких целей, о которых я никогда не думал, что это возможно, особенно от такого человека, как он.

— Мистер Уолш, вы заканчиваете?

Он не ответил.

Я кивнула в сторону стола, за которым сидели Марша и Сэм. Патрик сказал, что она знала, что находится рядом с федералами.

— Оставьте свое оружие своим людям.

Он выпрямился.

— О чем вы просите?

— Я не прошу. — Я отодвинула стул назад. — Оставьте свое оружие и идите со мной.

Капелька пота выступила у него на лбу.

— Вы просите слишком много.