Клятвы мертвых птиц

– Кто здесь? – спросил Кирши, кажется, готовый в любой миг вскочить и дать дёру.

Атли хотел тихонько ретироваться, но Волк вскинул уши, поднялся и сделал шаг вперёд.

«Нет, стой! Куда?» – одёрнул его Атли, но Волк не обратил на него внимания и осторожно выглянул из-за кустов, позволяя Кирши себя увидеть.

Лицо Тёмного вытянулось, глаза округлились, и он замер, боясь пошевелиться. Нюх Волка уловил кислый запах страха, и он остановился, не зная, можно ли приближаться. Ему отчего-то было очень любопытно, но Атли изо всех сил тянул его назад.

«Ты его пугаешь. Уходим!» – уговаривал он Волка, но тот стоял как вкопанный, разглядывая Кирши. Ему давно хотелось поглядеть на Кирши своими глазами, обнюхать с ног до головы своим носом и понять, что же в нём такого особенного. Может быть, его вкусно съесть? Или с ним весело играть? Зачем он нужен Атли?

Кирши продолжал глядеть на Волка, а Волк – на Кирши. Шли минуты, и понемногу сердце Тёмного стало успокаиваться. Похоже, он поверил, что зверь не собирается нападать.

Волк нетерпеливо заурчал.

«Ладно, – сдался Атли, чувствуя, что пожалеет об этом. – Давай подойдём. Только веди себя хорошо».

Волк удовлетворённо вильнул хвостом и сделал несколько медленных шагов к озеру. Кирши снова напрягся, но запах страха притупился, а в глазах появилась тень любопытства.

А вот Атли страшно нервничал, и это раздражало Волка, отчего тот всё время дёргал ухом, словно отгоняя назойливую мошку. Когда между ними с Кирши осталось два волчьих шага, он вытянул шею и принюхался. Запах вроде обычный, ничего особенного, а вот сыр у Тёмного в руках пах гораздо интереснее – молодой козой. Волк облизнулся и уставился на еду. Кирши проследил за его взглядом.

– Хочешь? – спросил он неуверенно.

Волк склонил голову набок и снова облизнулся. Кирши отломил кусочек сыра и положил на раскрытую ладонь. Волк шумно принюхался.

«Есть из рук? Я что – дворовый пёс?» – пробурчал Атли, смущаясь.

Волку было всё равно, кем его считал Атли. Он сцапал кусок жирного, ароматного и очень вкусного сыра, проглотил не жуя и облизал протянутую руку.

«Эй, прекращай!»

– Фу, щекотно! – засмеялся Кирши, отдёрнул обслюнявленную руку и принялся вытирать её о рубаху.

Атли замер. Он ещё ни разу не видел, чтобы Кирши улыбался.

«Ему понравилось? Ему понравилось! – воскликнул он. – Давай оближем его ещё раз!»

Волк фыркнул, повернулся мордой к озеру и сел, не собираясь ничего повторять.

– Ты откуда такой взялся? – спросил Кирши. – Никогда тебя тут не видел.

«Никогда? Так ты не в первый раз тут?» – подумал Атли.

Волк ничего не ответил. Кирши тоже больше ничего не говорил, молча доедал сыр и смотрел на воду, иногда подкидывая кусочки лакомства Волку. Так они просидели несколько часов, пока Кирши не замёрз и не отправился обратно в замок.

Так начались их странные встречи. Атли караулил ночные вылазки Кирши – обычно это происходило пару раз в месяц, – выжидал с полчаса и выбирался следом, перекидываясь в Волка. Они сидели вдвоём на берегу, глядя на луну. И во время этих коротких безмолвных встреч Атли чувствовал гораздо больше тепла и доверия, чем за сотни часов, проведённых им с Кирши в облике человека. Это одновременно печалило его и делало счастливым, и Атли с замиранием сердца ждал каждой новой вылазки. А ещё он чувствовал, что Кирши тоже их очень ждал.

– Сегодня мой день рождения, – в одну из осенних ночей Кирши нарушил молчание.

Волк ничего не ответил, а у Атли защемило сердце. Он понял наконец, отчего друг весь день был задумчив и печален.

– В этот день мама всегда пекла брусничный пирог, – продолжил Кирши и бросил в воду камешек. – Большущий – мы никогда не могли его съесть за один день. Тут, в замке, иногда тоже пекут брусничный пирог, но он совсем не такой на вкус. Каждый раз ем его и не понимаю, почему он не такой. Это же просто пирог.

Голос Кирши задрожал, губы сжались. Он нахмурился и швырнул ещё один камень в воду.

– Я отлично помню запах пирога, помню его вкус. Он был очень сладкий, но я… – Кирши шумно выдохнул. – Я почти не помню её лица. Каждый раз я пытаюсь вспомнить её лицо… Почему я не могу вспомнить?

Кирши повернулся к Волку, будто надеялся, что у того был ответ. В его синих глазах не было слёз, только глубокая, тягучая печаль, которую никто не мог унять.

«Помоги ему, – взмолился Атли. – Прошу, помоги ему. Пожалуйста, пусть ему будет не так больно».

Волк подался вперёд и ткнулся лбом в грудь Кирши. Тот замер на мгновение, а потом вдруг протяжно вздохнул, обхватил мощную волчью шею и зарылся лицом в белую шерсть. Кирши не плакал, только тихонько скулил, как брошенный щенок. За него плакал Атли.

С тех пор их встречи стали для Атли ещё более настоящими и драгоценными, и он втайне надеялся, что они будут продолжаться вечно. Постепенно Кирши становился всё более и более разговорчивым, а Атли любил слушать его голос, и Волку он тоже нравился.