Клязьма и Укатанагон

«Как ты меня нашел в Москве?» – не в первый раз уже спрашивала Татьяна. «Не могу говорить, Тань, ты же знаешь, это секретная история». – «Давай, выкладывай, а то будут санкции». – «Ну ладно, но только без имен, согласна?» – «Давай, выкладывай, согласна». – «Давай честное слово». – «Честное слово!» – «Хорошо, спасибо, но не могу, Тань, не верю я тебе, сколько раз ты меня обманывала и мучила!» – «Паш, я рассержусь!» – «Ладно, поверю в последний раз. Через Степаниду Михайловну». – «Ври больше. Не может такого быть, ей не велено было никому ничего говорить». – «Конечно, но ключи к сердцу женщины где, знаешь?» – «Знаю!» – «Да нет, не там! В голове у мужчины». – «Не путаешь, Паш? Многие с тобой не согласятся». – «Да, я знаю, но у меня твердое мнение». – «Это что, новая премудрость Соломонова?» – «Не Соломонова, а Саулова», – сказал Павел и рассказал, как приехал к ее матери с Антониной Криушиной, заведовавшей фермой в Поречье, и под ее гарантии, свое честное слово и заверения в самых серьезных намерениях получил номер ее домашнего телефона, а в Москве по номеру узнал уже и адрес. «А с Антониной как?» – «Через ее сына». – «А с сыном?» – «Его ребята знали, сидели вместе». – «И прямо Антонина так с тобой и поехала?» – «Нет, не прямо, конечно». – «Денег дал?» – «Немножко, для приятности». – «Понятно, купил». – «Убедил, Тань, главное – убедить женщину». – «Да-да, это главное, знаю я. Но ты, кажется, не очень-то спешил». – «А куда нам спешить? Не на войну, чай. Что мое – то и будет мое, а что не мое – того мне и не надо».

– Ну да, слыхали, слыхали: быстро хорошо не бывает.

– Точно.

– Значит, ты тогда уже решил, что я – это твое?

– Если тебя не обижает такая грубая формула.

– Ну а что ж ты тогда в Сокольниках-то?

– А что в Сокольниках?

– Ну чего ты испугался тогда в Сокольниках?

– Да нет, вроде не пугался я. Чего мне пугаться-то?

– Испугался, испугался, дурачок. Никакой решительности не проявил.

Он посмотрел на нее внимательно:

– Ты что, намекаешь, что ты хотела прям вот решительной такой решительности?

– Ну, слава те, наконец-то дошло, Никитин. За столько лет!

– Ну ты даешь, Тань.

– А на это я уже когда-то отвечала, – заявила она смеясь, – что ты там стратеговал, Кутузов? Пусть девушки планируют, а ты, если хочешь получить, говори: «да!» Да, люблю! Да, хочу! Готов за это платить – не имею в виду деньги – расплатиться собой, общей судьбой, идти рука об руку и тому подобное. Была бы я мужчиной, сказала бы: «Люблю! Хочу тебя всю целиком и навсегда! Навсегда, а не на раз, как б…дей!»

– Вот прям так и сказала бы?

– Да! Вот прям так: хочу тебя, люблю тебя! На всю оставшуюся! Вот так сказал – и она твоя!

– Интересная формула, надо записать.

– Пользуйся, так и быть.

– И так все просто…

– А в жизни, Паш, много чего просто: люблю – не люблю, верю – не верю, хочу – не хочу.

– Ну а потом-то что, после слов-то?

– Как что? Ты не знаешь?

– Нет, не знаю, откуда мне знать?

– Что, мальчишки во дворе не рассказывали?

– Да говорили всякие гадости: целоваться, потом трусы, говорили, нужно будет снимать, ну, то есть полная глупость, я не поверил.

– Зря не поверил. Трусы-колбасы – не важно. Потом все просто: любишь всю жизнь.

– А если, Тань, не знаешь, на всю или не на всю? Я вот, например, не знал.

– Ах, вот как! Куда ж ты полез, без знаний-то, двоешник?

– Ну, вот это и была попытка понять, вроде пробы.

– Та-а-к! Вот оно что! Пробу он снять хотел.

– Ага! Дай, думаю, попробую. Проба качества не ухудшит. Качество – это важно, понимаешь, Тань? Товар надо узнать, прежде чем хотеть его на всю жизнь.

– Какой мерзавец. И слова-то какие лавочные, товар узнать, капуста квашеная. Хотел запросто так девушку попробовать. Раньше хотя бы говорили «познать».

– Спасибо, что поправили, Татьяна Ивановна! Верно. Познать хотел. Дай, думаю, познаю. Оченно к знаниям тогда стремился.

– Правильно я тебя, двоешника, послала.

– Правильно, Татьяна Ивановна, учительница первая моя.

– Ладно, первая, слыхали мы про подвиги ваши владимирские!

– Ой, моя не понимай совсем.

– Я говорю: дурачок! Познал хоть что-нибудь полезное?

– Познал, сапасибо тебе, кароший девушк. Очень ты палезный! Очень был кароший.

– Что ты познал, второгодник? Ничего ты не познал!

– Кароши товар познал! Таня звать. Бери нада! Больше бери, сверху бери.

– Ах, сверху тебе, да? Ну, давай, попробуй… давай, сверху…