Клич мятежников (сборник) (СИ)

  Но с другой стороны тёщи тоже три.

   Макс догадался, что это какая-то шуточная песня, да и девчонки вокруг улыбались, когда подпевали:

  - Не очень плохо иметь три жены

  Но очень плохо с другой стороны

   А Алёшка красиво поёт. Макс даже пожалел, что не понимает слов песни. В переводе же Елены песня была уже не песней, а просто... ну, просто так, текстом:

  - Если даст мне жена каждая по сто,

  Итого триста грамм - это кое-что!

  Но когда на бровях прихожу домой

  Мне скандал предстоит с каждою женой!

   Этот кусок Макс, если честно, вообще не понял. Похоже, какой-то чисто русский юмор. Про какие триста грамм пел Алёшка? Триста грамм чего? Золота? И как можно ходить на бровях?

  - Не очень плохо иметь три жены

  Но очень плохо с другой стороны.

   Последний куплет Алёшка спел с какими-то странными интонациями, не как предыдущие:

  - Как быть нам, султанам, ясность тут нужна

  Сколько жён в самый раз? Три или одна?

  На вопрос на такой есть ответ простой -

  Если б я был султан... был бы холостой!

   И припев к последнему куплету чуть отличался от других:

  - Не очень плохо совсем без жены

  Гораздо лучше с любой стороны!

   Песня закончилась, раздались смешки, и даже жидкие аплодисменты. Алёшка что-то сказал, девчонки вокруг прыснули, а Елена перевела Максу:

   - Алёшка говорит, что он совсем как султан. Возлежит на ложе, а прекрасные девушки подносят ему пищу и питьё, ему же остаётся только распевать песни и принимать различные мужественные позы, дабы поразить окружающих его красавиц. Говорит, у нас тут почти гарем, даже кандидат в евнухи есть. Спрашивает тебя, не хочешь ли стать евнухом в его гареме.

   Хрясь! Палка, которую вертел в руках Макс развалилась на две половинки.

   - Скажи этому умнику, - тихо и злобно прошипел Макс, не сводя глаз с Алёшки, - скажи ему, что ещё одна шутка в таком духе, и я не посмотрю на то, что у него сломана нога, а просто выбью ему половину зубов.

   Елена перевела, смех вокруг костра мгновенно утих. Через полминуты наступившую вдруг тишину нарушил голос Алёшки.

   - Он говорит, - начала Елена, - что не боится тебя и ещё неизвестно, кто лишится зубов. Но признаёт, что шутка была неудачной. Алексей просит у тебя прощения за свой болтливый язык.

   - Прощаю, - отрезал Макс. Но потом продолжал: - Неделю назад у меня умер лучший друг. Его тоже звали Максом, как и меня. Мы с ним ещё с младшей школы дружили, всегда в одном классе были, вместе. А теперь его нет, его убили. И знаешь, кто его убил? Наша собственная одноклассница. Одноклассница! Когда всё началось, я на второй день в нашу школу ходил. Это было ужасно, как путешествие в ад. Впечатление, будто город накрыла волна безумия. Они повесили всех учителей, директора школы распяли. Во дворе школы стоят столы, к ним белые девчонки привязаны. В том числе и мои одноклассницы. Все голые. И ими может пользоваться кто угодно. Мне тоже предлагали. А ещё я видел Макса, моего друга. Он уже умер к тому времени. И Джессику видел, которая убила его. Она ходила по школьному двору с окровавленными садовыми ножницами и хвасталась, что этими ножницами уже кастрировала больше тридцати парней. Максу тоже она... отрезала. И он от этого умер. Скажи, разве можно считать людьми тех, кто такое творит? Можно?

   - Это были не люди, Максимка. Это были негры, в самом худшем смысле этого слова.

   - Ненавижу негров.

   - Знаешь, честно говоря, слышать такое от... ну, от чернокожего несколько странно.

   - Я не негр, - тихо, но яростно отчеканил Макс. - Да, я чернокожий, но я не негр! Я - американец. Я - американец с чёрной кожей. И я люблю свою страну, я люблю Америку, люблю этот лес, этот воздух. Я люблю свою Родину, понимаешь? И я ненавижу негров!

   - Можно я расскажу всем то, что ты мне рассказал?

   - Расскажи, я не против.

   Макс задумчиво смотрел в огонь, пока Елена по-русски повторяла его историю. После окончания рассказа первым опять заговорил Алёшка.