Клич стаи

Выхватив импульсник, Косяк успел сделать только одну прицельную очередь. Высекая искры рикошета, боевая масса с пронзительным скрежетом проделала глубокие борозды на массивном щитке и ушла в небо.

– Валите их! – выкрикнув команду. Косяк ушел в сторону с кувырком, откинув бесполезный импульсник, единым движением выхватил сестричек.

Уходя в сторону, дал команду:

– Черныш, левый, Белка, правый фланг!

С противным скрежетом отведя удар зазубренных клинков, просвистевших в опасной близости, Косяк, резко развернувшись, рубанул вдоль пронесшегося рядом тела. Высекая снопы искр, сестрички только оставили глубокие борозды на массивных щитках. Но монстр даже не обратил на удары внимания. Не разворачиваясь, подобие скорпиона и многоножки подняло задние лапы. Сегменты лап треснули, и на свету блеснули клинки лезвий. Сложив ноги на манер кузнечика, робот припал к земле и совершил прыжок. Взвившись на несколько метров над землей, монстр превратил все лапы в острые клинки и обрушился на жертву вихрем ударов.

Уклоняясь от выпадов, Косяк уже скользнул в ускоренный режим. Но даже успевая парировать особо опасные удары, человек лихорадочно перебирал варианты выхода из сложившейся ситуации.

Шептуны развлекались со своими соперниками. Что Белка, что Черныш, они не воспринимали стальных монстров как противников и просто с ними забавлялись. Стальные когти шептунов оставляли на роботах заметные следы, из некоторых пробоин даже сочилась зеленая жидкость. Но монстры не оставляли попыток поразить верткие цели клинками, отчего шептуны еще больше заводились и уже разошлись не на шутку. Вскоре то один, то второй монстр припадали на культи, оставленные на месте неудачно вырванных лап.

Ошеломление от неожиданно свалившихся на голову гостей прошло, и теперь он изучал своего противника и пытался понять, где у этого стального уродца слабые места. И ко всему прочему, еще и решал, как выпутываться из ситуации.

Не нужно быть тактическим гением, чтобы понять простую вещь. Он влип по случайности. Оказавшись в опасной близости к каравану, он встал на пути монстров, атакующих этот караван. И скорее всего, хозяева милых зверушек не станут разбираться, что он не с теми, кто на дороге, а просто порвут за компанию.

В голове возникла гениальная идея. Если он проберется сквозь линию атакующих, то вырвется из кольца и окажется на свободе. Ведь атакующим нужен не он! Вот пусть аборигены сами и разбираются, а ему не место на чужом празднике!

Вспоминая картину схватки «бандуры» и такой же многоножки, там, где юнец выдирал потроха из темной щели броневого панциря и плечевого сустава, он решил воспользоваться подсмотренным приемом.

В очередном уклоне Косяк извернулся и, вложив в удар всю массу тела, вогнал левую сестричку между вздыбившихся броневых пластин. Неожиданно легко вошедший клинок уперся во что-то твердое и вдруг покрылся изморозью. Выпустив рукоятку, что в один момент превратилась в ледышку, Косяк отскочил в сторону от забившегося в судорогах монстра.

Из бьющегося в агонии монстра вдруг ударили столбы пара, и, несколько раз выгнувшись дугой, робот затих причудливой скульптурой.

– Заканчивайте игры! Пора валить, пока за нас не взялись всерьез!

Почувствовав волну огорчения и расстройства, Косяк послал в ответ видение множества монстров, кровожадно потирающих лапы вокруг тройки измотанных бесконечной бойней троицы незваных гостей.

– Рвем отсюда когти, обратно в джунгли. Не думаю, что они бросятся в погоню. Им нужны те, кто на дороге. Поэтому сейчас, без игр в поддавки, прорываемся сквозь строй и уходим. Черныш, тебе все ясно? Игры кончились! Я тебе дам, слабая биоформа, мешок паленых наносхем! Уходим! Белка, ты в дозоре! Черныш, идешь верблюдом. Будь рядом, чтобы я успел скинуть с тебя рюкзак. Всё, пошли…

Водрузив на себя и шептунов ношу, стараясь не слушать лязг и отчаянные крики, доносившиеся с дороги, Косяк выпрыгнул из оврага.

Это не его война. Ему тут не место. Он даже не знает, кого здесь отоваривают и за что. И от такой массовки лучше держаться в стороне, а то не поймешь, откуда прилетит прощальный привет.

Не сказать, чтобы он сильно испугался, но трехметровые роботы-страшилища это зрелище не для слабонервных. А добавить сюда видения, как острые клинки с легкостью срубают почти что полуметровые стволы деревьев, то тут при всем желании не останешься равнодушным. Если дать волю инстинкту самосохранения, то не успеешь оглянуться, как забьешься в самую глухую и глубокую нору.

Десятки колес стальных многоножек прошли совсем близко. Еще немного – и прокатились бы как раз по оврагу, где они залегли в тени корневищ некогда великого дерева, медленно гниющего под моховым ковром.

Шум далекой битвы остался далеко позади, рядом уже не слышался треск сминаемых деревьев. Кое-где уже чирикала потревоженная пернатая живность и возвращался привычный галдеж тропиков.

По спине пробежал запоздалый холодок страха. Ведь его страшилка для шептунов могла оказаться не так далека от истины. Стоило им подольше задержаться в овраге, и тогда бы они угодили как раз под вторую волну.