Клиент

Гарри слегка улыбнулся, потом стал серьезным.

— Марк, не вспоминал ли мистер Клиффорд что-нибудь о деле, которым он занимался в Новом Орлеане, — дело связано с сенатором Бойеттом и Барри Мальданно?

К коричневым босоножкам стенографистки подбирался маленький паучок, и Марк не отводил от него взгляда, пока он не исчез под треножником. И снова вспомнил об этом проклятом детекторе лжи. Реджи пообещала не допустить этого, но что, если сам судья прикажет?

Его продолжительное молчание было красноречивее слов. Сердце Финка набирало темп, пульс утроился. Ага! Маленький поганец знает!

— Я не думаю, что мне хочется отвечать на этот вопрос, — сказал он, уставившись в пол и ожидая появления паучка.

Финк с надеждой взглянул на судью.

— Марк, посмотри на меня, — обратился к нему Гарри голосом доброго дедушки. — Я хочу, чтобы ты ответил на этот вопрос. Мистер Клиффорд упоминал Барри Мальданно или сенатора Бойетта?

— Могу я воспользоваться Пятой поправкой?

— Нет.

— Почему нет? Она применима к детям, так?

— Да, но не в этой ситуации. Тебя ведь не обвиняют в смерти сенатора Бойетта. И ни в каком другом преступлении.

— Тогда почему вы посадили меня в тюрьму?

— Я отошлю тебя назад, если ты не ответишь на мой вопрос.

— Я все равно воспользуюсь Пятой поправкой.

Они не сводили друг с друга глаз, свидетель и судья, и свидетель моргнул первым. Из глаз потекли слезы, и он дважды шмыгнул носом. Марк закусил губу, изо всех сил стараясь не расплакаться. Схватился за подлокотники и сжал их так, что костяшки пальцев побелели. Слезы текли по щекам, но он продолжал смотреть в темные глаза «Его Чести» Гарри Рузвельта.

Это были слезы маленького, ни в чем не виновного мальчика. Гарри повернулся и достал бумажную салфетку. Его глаза тоже были на мокром месте.

— Не хотел бы ты поговорить со своим адвокатом наедине? — спросил он.

— Мы уже говорили, — ответил Марк еле слышно. Он вытер щеки рукавом.

Финк чувствовал, что с ним сейчас случится инфаркт. У него было столько всего сказать этому пацану, столько вопросов, столько дельных предложений суду, как поступить. Мальчишка знал, черт побери! Надо заставить его говорить!

— Марк, мне это неприятно, но я должен заставить тебя ответить на мой вопрос. Если ты откажешься, тебя обвинят в оскорблении суда. Ты это понимаешь?

— Да, сэр. Реджи мне объяснила.

— И она тебе объяснила, что, если тебя обвинят в этом, я могу снова послать тебя в центр для несовершеннолетних?

— Да, сэр. Вы можете называть это тюрьмой, меня это не волнует.

— Благодарю. Ты хочешь вернуться в тюрьму?

— Не очень, но мне некуда больше идти. — Он говорил громче и перестал плакать. Мысль о тюрьме теперь, когда он уже там побывал, была не такой пугающей. Несколько дней он выдержит. Кроме того, он сообразил, что ему придется легче, чем судье. Он был уверен, что его имя снова появится в газетах в самое ближайшее время. И репортеры наверняка узнают: запер его Гарри Рузвельт за то, что он отказался говорить. И, наверное, судье, который бросил в тюрьму маленького мальчика, не сделавшего ничего плохого, не поздоровится.

— Марк, я не считаю наш разговор оконченным. — Гарри внимательно смотрел на мальчика. — Мы продолжим его завтра.

Марк кивнул. Реджи отпустила его руку и сказала:

— Я расскажу все твоей маме, а завтра мы увидимся.

Мальчик встал и вышел из зала в сопровождении судебного пристава.

— Мы можем идти, Ваша Честь? — спросил Финк. По его лбу катился пот. Ему хотелось поскорее выбраться из зала и сообщить Фолтриггу неприятные новости.

— С чего такая спешка, мистер Финк?

— Что вы, никакой спешки, Ваша Честь.

— Тогда расслабьтесь. Я хочу поговорить минутку с вами, ребятки, и с теми, что из ФБР. Не для протокола. — Гарри отпустил стенографистку и пожилую даму. Вошли Мактьюн и Льюис и сели за спинами юристов.

Гарри расстегнул молнию на мантии, но снимать ее не стал. Вытер лицо бумажной салфеткой и допил чай. Все молча ждали.

— Я не собираюсь держать этого ребенка в тюрьме, — произнес он, глядя на Реджи. — Может, несколько дней, но не дольше. Мне ясно, что он знает что-то чрезвычайно важное, и он обязан нам все рассказать.

Финк закивал.

— Он напуган, что вполне объяснимо. Возможно, нам удастся убедить его заговорить, если мы гарантируем безопасность ему, а также его матери и брату. Я бы хотел, чтобы мистер Льюис помог нам в этом смысле. Готов выслушать любые предложения.

К.О. Льюис был тут как тут.

— Ваша Честь, мы уже предприняли предварительные шаги, чтобы распространить на него нашу программу защиты свидетелей.

— Я о ней слышал, мистер Льюис, но подробностей не знаю.

— Все очень просто. Мы перевозим семью в другой город. Даем им новые имена и соответствующие документы. Находим хорошую работу для матери и удобное жилье. Не трейлер там или квартиру, а дом. Мы отправляем мальчиков в хорошую школу. Ну, а для начала даем приличную сумму наличными. И мы всегда рядом.

— Звучит соблазнительно, миссис Лав, — откликнулся Гарри.

Так оно и было. Сейчас у семьи нет дома. Работа у Дайанны крайне тяжелая. И никакой родни в Мемфисе.