Клиент

— Пожалуйста, попросите инспектора мне позвонить. — Она протянула ему визитную карточку.

— Слушаюсь, мэм. — Полицейский аккуратно надел фуражку и посмотрел на Дайанну. Выражение его лица снова стало грустным. — Миссис Свей, мне очень жаль.

— Спасибо, — шепнула она, вытирая лицо. Он кивнул Реджи и Клинту, попятился и быстро исчез. Появилась сестра на случай, если в ней возникнет надобность.

Только сейчас Дайанна поняла, что вокруг нее люди. Она перестала плакать, встала и попыталась улыбнуться Реджи.

— Это Клинт ван Хузер. Он у меня работает, — сказала Реджи.

Дайанна улыбнулась Клинту.

— Мне очень жаль, — произнес он.

— Спасибо, — тихо поблагодарила Дайанна. Несколько секунд все неловко молчали, пока Дайанна вытирала слезы. Одной рукой она обнимала все еще не пришедшего в себя Марка.

— Он хорошо себя вел?

— Превосходно. Поел за целую роту солдат.

— Это хорошо. Спасибо, что пригласили его.

— Как Рикки? — спросила Реджи.

— Он хорошо спал. Когда утром заходил доктор Гринуэй, Рикки проснулся и они побеседовали. Он выглядит гораздо лучше.

— Он знает о пожаре? — вмешался Марк.

— Нет. И не надо ему говорить, ладно?

— Конечно, мам. Давай пойдем и поговорим, только ты и я?

Дайанна улыбнулась Реджи и Клинту и повела Марка в палату. Дверь закрылась, и маленькое семейство Свеев осталось втроем. Те немногие вещи, лежавшие в палате, теперь были всем их достоянием.

* * *

Его Честь Гарри Рузвельт председательствовал в суде по делам несовершеннолетних в Шелби вот уже двадцать два года и, несмотря на унылый и малоприятный характер работы в суде, умудрялся вести свои дела с большим достоинством. Он был первым черным судьей в суде по делам несовершеннолетних в штате Теннесси, и, когда в начале семидесятых губернатор назначил его на эту должность, ему предсказывали блестящее будущее и быстрое продвижение по служебной лестнице.

Но высшие ступеньки лестницы где были, там и остались, а Гарри Рузвельт все сидел в старом здании суда по делам несовершеннолетних. В Мемфисе были куда более привлекательные здания суда. В федеральном здании на главной улице располагались элегантные и величественные залы для судебных заседаний. Парням из федеральной службы всегда доставалось лучшее: богатые ковры, мягкие кожаные кресла, тяжелые дубовые столы, великолепное освещение, надежные кондиционеры, куча хорошо оплачиваемых клерков и помощников. Еще подальше находилось здание суда штата, представляющее собой настоящий улей, где кипела юридическая жизнь, и тысячи адвокатов и юристов бродили по коридорам, отделанным мрамором и кафелем, и выступали в отличных залах заседаний. Здание было более старым, но очень красивым, с фресками на стенах и статуями. Гарри мог выбрать себе зал заседаний там, но он отказался. Опять же почти рядом находился Центр правосудия штата, имеющий современные залы с лампами дневного света, хорошей акустикой и мягкими стульями. Гарри мог перебраться в один из этих залов, но он снова отказался.

Он остался здесь, в здании суда по делам несовершеннолетних, когда-то переоборудованном из школы, расположенном далеко от центра, имеющем мало места для парковки машин, недостаточное число уборщиц и такое количество дел на одного судью, как, наверное, нигде в мире. Его суд был нежеланным пасынком юридической системы. Большинство адвокатов избегали его. Студенты юридических колледжей мечтали о роскошных офисах в небоскребах и богатых клиентах с толстыми бумажниками. Им и в дурном сне не приснилась бы возможность пробивать себе путь через изобилующие тараканами коридоры суда по делам несовершеннолетних.

Гарри отверг четыре повышения по должности, все из них в суды, где зимой работало отопление. Ему предлагали эти должности, потому что он был умным негром, а он отказывался от них, потому что он был бедным и черным. Он получал шестьдесят тысяч в год, меньше него в городе не зарабатывал никто из судей. На эти деньги он смог купить дом и содержать жену и четверых детей-подростков. Но в детстве ему пришлось поголодать, и память о тех днях была жива. Он всегда считал себя нищим черным парнем.

Это-то и было причиной того, почему когда-то многообещающий Гарри Рузвельт застрял в обычном суде по делам несовершеннолетних. Он считал свою работу самой важной в мире. По положению он имел полную юридическую власть над малолетними правонарушителями, хулиганами, сиротами и брошенными детьми. Он определял отцовство для незаконнорожденных детей и заставлял их родителей помогать им и давать образование. В штате, где половина детей рождались вне брака, такие дела отнимали большую часть времени. Он лишал родителей родительских прав и помещал детей, с которыми плохо обращались, в новые семьи. Работа у Гарри была трудной.