Клиентоориентированный перевод

Именно динамическая эквивалентность должна, по мнению Ю. Найды, обеспечить выполнение главной функции перевода – полноценной коммуникативной замены текста оригинала. При этом ориентация на рецептора неизбежно приобретает самодовлеющее значение. Наиболее четко эта ориентация выражена в часто повторяемом тезисе: традиционный вопрос «Верен ли перевод?» нуждается в уточнении «Верен для кого?»

Далее по нарастающей. В 80-е годы (разгар Эры Маркетинговой Компании) XX века появилась книга С. Басснетт-Макгайра «Переводческие исследования».

Описывая процедуру перевода, С. Басснетт-Макгайр в основном принимает концепцию Ю. Найды, дополняя ее детальным описанием действий переводчика при выборе варианта перевода. По этой схеме переводчик должен действовать в такой последовательности:

1. Признать невозможность передачи (сохранения) фразы ИЯ на языковом уровне.

2. Признать отсутствие такого обычая в культуре ПЯ.

3. Рассмотреть набор возможностей в ПЯ с учетом типа, статуса, возраста, пола говорящего, его отношения к слушающим и к обстановке общения.

4. Учесть роль этой фразы в данном случае, например создание напряженной обстановки.

5. Заменить инвариантом фразы в ПЯ – в системе текста и в системе культуры, породившей текст. Такая замена зависит от языка и культуры ПЯ, то есть она ориентирована на Рецептора перевода [53].

В Западной Германии В. Вилсс разрабатывает принципы создания типологии переводческих трудностей. В. Вилсс полагает, что действия переводчика несомненно зависят от читателей перевода и чем точнее он определит для себя (объективно и субъективно) те требования, которые они ему предъявляют, тем успешней будет его деятельность [125, 126].

Теоретическая концепция Ю. Хольц-Мянттяри предполагает, что если получатель информации принадлежит к другому обществу и различие между культурами отправителя и получателя велико, то отправитель может чувствовать себя недостаточно компетентным, чтобы вступать в непосредственное общение. Он не знает ни правил поведения, принятых в чужой культуре, ни чужого языка (как части этих правил). Вопрос: «Как сказать это на другом языке?» означает то же самое, что и вопрос: «Как ведут себя в этом случае с точки зрения языка в другой культуре?»

Для этого он должен уметь в качестве эксперта анализировать коммуникативные ситуации заказчика, автора исходного текста и получателя текста перевода в рамках соответствующих культур и на основе такого анализа формулировать условия своей деятельности. 'Переводчик – это текстовик, создатель текста, отвечающего желанию заказчика', утверждает Ю. Хольц-Мянттяри.

История перевода в России отличается от той, что имела место на Западе, из-за совершенно другого экономического устройства в период с 1917 года по 1984 год. Из истории экономики совершенно выпали Эра Продаж (1930–1950), Эра Маркетингового Отдела (1950–1960) и значительная часть Эры Маркетинговой Компании (1960–1984).

Но начиналось всё так же, как и на Западе – акцент на нужды потребителя перевода не прослеживался. Перевод рассматривался как:

1. Орудие диссидентства.

Карамзин, например, видел в переводах хорошую школу для улучшения стиля писателя. Такие переводчики, как В.Курочкин, Д.Минаев, М.Михайлов и некоторые другие, путем подбора соответствующих текстов для перевода или путем внесения незаметных изменений в текст перевода, вызывавших ассоциации с российской действительностью того времени, критиковали власть. Использование перевода в качестве орудия диссидентства стало традицией в русской истории.

2. Высокое искусство и средство совершенствования стиля.

Золотым веком русского перевода стал век девятнадцатый. В 19-м веке эта деятельность была возведена в ранг высокого искусства. Новая русская школа перевода начала формироваться благодаря, в первую очередь, выдающемуся вкладу таких известных деятелей культуры, как историк А.Карамзин и поэт В.Жуковский. В конце 18-го и в начале 19-го века Карамзин опубликовал в разных журналах большое число переводов. Как мы уже говорили, он видел в переводах хорошую школу для улучшения стиля писателя. Благодаря Карамзину русские читатели получили доступ ко многим произведениям Шиллера, Гете, Байрона, Вальтера Скотта и других корифеев мировой литературы. Жуковский, так же, как и Карамзин, был сторонником вольного перевода, который порой превращался в парафраз или даже в подражание, новый текст по мотивам оригинала. Иногда он мог перенести место действия в Россию, дать героям оригинала русские имена и т.п.

3. Вид идеологического оружия.