Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг Сталина, враг Хрущёва

Это наши «историки» знают, что Ворошилов, Тимошенко и Буденный — кавалеристы и никакие полководцы, а немцы их оценивали по-другому. Немцам с ними воевать приходилось, а не книжки и статейки клеветнические писать.

Проходит всего 10 дней, и вот вам! Дрожащей рукой Франц записывает у себя 20 июля:

«Ожесточенность боев, которые ведут наши подвижные соединения, действующие отдельными группами, а также несвоевременное прибытие на фронт пехотных дивизий, медленно подтягивающихся с запада, и скованность всех продвижений плохими дорогами, не говоря уже о большой усталости войск, с самого начала войны непрерывно совершающих длительные марши и ведущих упорные кровопролитные бои, — все это вызвало известный упадок духа у наших руководящих инстанций. Особенно ярко это выразилось в совершенно подавленном настроении главкома».

Называется, блицкриг приехал вместе с пушным северным зверьком. Запахло жаренным. Заметьте, прошло меньше месяца после начала войны и настроение главкома вермахта — подавленное. Вот это да! А с запада медленно подтягиваются дивизии! Вот какое горе. Что, уже 20 июля, меньше чем через месяц после начала войны, начали с запада переброску войск? Это так Красная Армия панически отступала, как сегодня считается, что фашистские дивизии, сосредоточенные для разгрома СССР, которые должны были к осени выйти к Кавказу, к концу июля корова языком слизала. Так кто потерпел катастрофу летом 1941 года?..

Боевой товарищ и друг командует Парадом 7 ноября 1941 года в Москве. По праву командует

10 июля 1941 г. Ставкой были образованы три главных командования: Северо-Западное, Западное и Юго-Западное. На Северо-Западное направление назначен Климент Ефремович Ворошилов, и в тот же день он прибыл с небольшим штабом в Ленинград. Начальником штаба Климент Ефремович взял себе будущего маршала Матвея Васильевича Захарова, которого знал еще по обороне Царицына. Там молодой Захаров командовал артиллерийской батареей. А в начале войны Матвей Захарович, будучи начальником штаба Одесского военного округа, чуть не пинками заставил своего командующего привести войска округа в боевую готовность.

На Северном фронте к тому времени был бардак просто немыслимый. Командующий фронтом Маркиан Михайлович Попов обстановкой не владел, ничем не командовал и просто наблюдал, как войска откатываются к Ленинграду. И уже намечались направления фланговых ударов танковых дивизий Лееба, которые могли повлечь за собой окружение и уничтожение частей РККА. Город мог остаться вообще без прикрытия.

Маркиан Попов принадлежал к когорте военных, считавших себя несравненными полководцами, выпускник Академии Генштаба, еще до войны он прославился тем, что чрезмерно увлекался штабными играми, занимаясь обучением вверенных ему войск, а вот полевую учебу игнорировал. Теоретик. Но даже не в этом была беда.

Отсутствие реального боевого опыта в руководстве крупными войсковыми подразделениями в условиях войны. Такой опыт был только у бывшего командования Первой Конной армии. Когда перед нами трясут словами Сталина, сказанными по итогам Финской войны, что нужно забыть о гражданской войне и начинать учиться воевать по-современному, то забывают уточнить, что уже в Гражданскую по-современному воевало одно подразделение — армия Буденного, которая гоняла, как задрипанного пса, войско Пилсудского, подготовленное лучшими европейскими инструкторами. И не к С.М. Тимошенко, бывшему комдиву у Буденного, и командующему войсками, разгромившими Маннергейма, эти слова относились, а к массе командиров, которые не имели опыта службы под командованием Буденного и Ворошилова.

Поэтому и были созданы направления главного командования, и назначены туда С.М. Буденный, С.М. Тимошенко и К.Е. Ворошилов. С задачей помочь командующим фронтам. Дать им время на учебу в условиях реальной войны. Нужно было помочь командирам преодолеть страх перед немцами, обрести веру в собственные силы и показать, что бить немчуру вполне можно.

Все трое с этой задачей справились…

На Северном фронте складывалась особенно тяжелая ситуация — слишком близко был Ленинград к границе. Того пространственного козыря, который имелся у Москвы, не было. А город потерять было нельзя. Во-первых, там была крупная промышленная база, во-вторых, это сразу открывало еще одно направление немецкого наступления на Москву, в-третьих, в корне меняло внешнеполитическую обстановку. Сдача города революции могла вызвать вопрос о способности СССР к обороне у потенциальных союзников и потенциальных противников. И, наконец, самое главное, падение Ленинграда открывало выход к Архангельску, Советский Союз терял на западе и севере страны все порты. Это была бы катастрофа.