Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг Сталина, враг Хрущёва

12. Замерз или открыт Северный Донец и захвачено ли на этом промежутке что-либо из подвижного состава.

13. Как вы полагаете вопрос защиты противником хотя бы ближайшего района Камышеваха, Попасная как живой силой, так и техническими средствами».

Специально эту часть привел без купюр. О том, что командование фронтом вообще ничего не знало об армии, которой это же командование нарезало выполнение стратегической задачи в интересах фронта даже говорить не стоит. Это было не командование, а передвижной балаган. В этом балагане никто ничего не делал, изображали из себя военачальников и обещали всё исправить, ссылаясь на «объективные» трудности.

Но что совсем смешно — в штате Первой Конной был авиаотряд. 12 аэропланов. И силы авиаотряда Буденный с Ворошиловым активно использовали для разведки и связи между дивизиями. Но они ни один самолет не послали в расположение штаба фронта со срочным донесением. А штаб фронта даже не обмолвился о существовании такого вида связи.

Почему Ворошилов и Буденный донесения с летчиками не отправляли — понятно. Им Егоров даже не то, что был как собаке второй хвост нужен, они опасались, что в штабе фронта замаскировавшихся белых гадов сидит не один человек. Лучше уж без снабжения воевать, чем получать удары противника по наводке из штаба своего фронта.

Но вот почему Егоров не вспомнил о наличии авиаотряда в армии, который можно было использовать и для связи со штабом фронта — загадка. Или это признак общей технической тупости царского офицерства, из которого военспецов набрали?..

А дальше переговоры проходили в режиме, как сейчас выражаются, жесткого троллинга со стороны Климента Ефремовича и Семена Михайловича:

«Боевой дух чудо-богатырей Конармии выше всяких похвал…»

Конечно, только чудо-богатыри на гривастых коняшках могут воевать в таких условиях:

«Связь восстановлена со станцией Кабанье. Во всем остальном приняты указанные вами меры. Однако ставим вас в известность, что Конармия не имеет ни одного связиста, ограниченное количество морзистов, надсмотрщиков, механиков и техников совершенно нет для наблюдения за постоянной связью со штабом и своими частями. Необходима присылка всего затребованного штармом Конной».

Командующему фронтом снова деликатно напоминают о его обязанности обеспечить связь между штабом фронта и нижестоящим штабом. И потом начинается форменное надругательство в особо изощренное форме над командующим фронтом:

«Давно идет разговор о высылке нам санлетучек и прочего. На самом деле мы ничего не имеем. От вас зависит нажать для скорейшего получения нами всего высланного».

«Настоятельно просим в кратчайший срок удовлетворить нас огнеприпасами просимом количестве».

«Обещанный вами фураж до сих пор не поступает и что-то о нем не слышно. А мы уже подошли к голодноватым местам. Огромная просьба обратить на это самое серьезное внимание».

«Мы вышли уже за рубежи имеющихся у нас карт. Обещанные и, по словам наштаюжа, высланные не поступили. Просьба протолкнуть их кратчайший срок».

Когда читаешь этот «троллинг», то выглядит всё до предела комично. Бывший полковник, грамотный, образованный человек, отправил танковую… простите, конную армию в глубокий, в полтысячи километров, прорыв но, забыл про горючее для танков, т.е. про овес и сено для лошадей. Боеприпасы тоже вне его круга интересов остались. Медицинское обеспечение провалено. Даже карты!!! Карты! — И те не прислал.

Он думал, что Буденный бывший унтер, поэтому карту читать не умеет и полки свои водит по звездам? Ни один пункт по обязательному снабжению армии штабом Южного фронта не выполнен: боеприпасов — нет, фуража — нет, связи — нет, медобеспечения — нет, карт — нет. В каком-нибудь 1941 году приехали бы в штаб сотрудники Лаврентия Павловича, взяли бы такого, как Егоров, под локотки, вывели на свежий воздух, да и шлёпнули бы из пистолета ТТ, потому что смысла вести его до трибунала никакого нет, преступная халатность, как минимум, на лицо.

Другой на месте Егорова, будь у него хоть капля совести, сам застрелился бы от стыда. Слесарь и унтер его учат открытым текстом его же обязанностям. Но честь русского офицера уже к тому времени превратилась в ничто, и комфронта телеграфирует:

«Овса в пути 8о вагонов, сена отправляется 50, остальное до обещанного грузится и будет направлено… Весь вопрос в транспорте, главным образом в топливе. Поэтому давайте больше угля, дабы обеспечить линии хотя бы от Касторной до Харькова и до вас».

Представляете уровень наглости и хамства этого полковника? Весь штат его штаба фронта со всеми структурами тылового снабжения сидит в тылу, ни черта не делает, в глубоком прорыве, не выходя из кровопролитных боев, дерётся с врагом оперативно-стратегическое войсковое соединение, требует от фронта законное — материально-технического обеспечения. А фронт отвечает — у нас топлива нет, отправьте нам топливо, может быть, мы и поезда с фуражом и боеприпасами отправим. Не суки ли? Вот тоже самое подумали и Ворошилов с Буденным, телеграфист трехэтажную матерщину не телеграфировал, конечно, ответ Реввоенсовета был таким: