Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг Сталина, враг Хрущёва

Предварительно кодла Троцкого надула Ленину в уши, что «банда Буденного», захватив Новочеркасск, нажралась спирта и разграбила город, устроив там еврейские погромы. Весь смак в том, что ни одно подразделение Конармии даже не входило в Новочеркасск. Расчет был сделан на то, что если Ворошилов с Буденным откажутся губить лучшую конницу РККА в батайских болотах, то их обвинят в разложении и партизанщине и убедят Ленина «банду» расформировать. Пока будут разбираться и проводить трибуналы — дело будет сделано.

Прокол замысливших эту подлость состоял в том, что они не предполагали следующее — Ворошилов и Буденный военного образования не имели, но были военными прирожденными. Поэтому, известив штаб Юго-восточного фронта о том, что наступление через Батайск является глупостью, они поставленную задачу начали выполнять. 17, 18, 19 января Первая Конная пыталась вести атаки в направлении Батайска, сам командарм и Ворошилов шли в наступающих порядках, во время одной из атак Климент Ефремович едва не погиб.

При переправе через замерзшую реку он с группой буденовцев попал под артиллерийский обстрел. Лед треснул и Климент Ефремович провалился с лошадью в полынью. Конь, подарок Буденного, англичанин «Маузер», седока не сбросил, что и спасло Ворошилову жизнь. В это время началась встречная атака казаков, на Ворошилова выскочили несколько станичников, которые попытались его пленить. Ворошилов, отстреливался, уложил несколько человек, здесь подоспела помощь. С «Маузером» Климент Ефремович не расставался, пока жеребец не умер от старости. Чучело знаменитого коня было выставлено в музее Красной армии…

Положение осложнялось тем, что находившиеся на флангах конармии остальные армии активности не проявляли, поэтому командование белых спокойно снимало войска с других участков фронта и бросало их против буденовцев.

А 21 января части Первой Конной понесли уже очень серьезные потери, и терпение Ворошилова и Буденного закончилось. Им стал ясен весь замысел Шорина. По прямому проводу они потребовали от комфронта отменить приказ, губящий армию. В ответ услышали, что Первая Конная «утопила свою славу в винных подвалах Ростова».

Тогда РВС армии направил телеграмму Сталину и Троцкому:

«В ночь на 9 января Конармия с боем заняла города Ростов-на-Дону и Нахичевань. Весь день 9 и полдня 10 января шел бой в городах и на переправах через Дон. Вследствие оттепели, дождей и уничтожения переправ противником Конармия была лишена возможности на плечах противника переправиться через Дон и занять Батайск и Койсуг. В течение восьми дней противник оправился и оттянул в район Азов, Койсуг, Ольгинская, Старочеркасская большие кавчасти и, занимая высоты по левому берегу Дона, сильно укрепился.

Мороз 17 и 18 января дал возможность Конармии приступить к выполнению директивы Юго-Восточного фронта от 9 января. Нами была занята станица Ольгинская и Н. Подполейский, но под давлением превосходных сил противника наши части вынуждены были оставить указанные позиции и отойти за Дон.

Снова наступившая оттепель превратила всю низменность на левом берегу р. Дон в непроходимые топи. Бои 20 и 21 января окончились для Конармии и 8-й армии полной неудачей. Причина наших неудач — отсутствие плацдарма для развертывания и маневрирования конницы и скверная погода. Конармии приходится барахтаться в невылазных болотах, имея в тылу единственную довольно плохую переправу через Дон.

В разговоре 22 января по прямому проводу Шорин, требуя во что бы то ни стало овладения г. Батайск, Койсуг, допустил несправедливые, оскорбительные и недопустимые выражения по адресу Конармии. Считаем своим нравственным долгом категорически протестовать против подобных обвинений командующего фронтом, которому кто-то освещает положение в ложном свете.

Командующему фронтом Шорину нами (предложена) следующая комбинация: 8-я армия, оставаясь в Нахичевани и Ростове, берет на себя защиту этих городов, а Конармия перебрасывается в район станицы Константиновская, где, легко переправившись на левый берег р. Дон, форсированным маршем поведет наступление на юго-запад, уничтожая все на своем пути. За успех этих операций ручаемся нашими головами. Если же будем продолжать попытки овладеть г. Батайск от Ростова, Нахичевани, наша нравственная обязанность предупредить вас и в вашем лице Советское правительство, что мы уничтожаем окончательно лучшую конницу республики и рискуем очень многим.

Командующий фронтом Шорин с нашим планом не согласен. Просим вашего вмешательства, дабы не погубить Конармию и не ликвидировать успехи, достигнутые Красной армией в этом направлении».

После телеграммы в штаб конармии пожаловал, наконец-то, Василий Иванович Шорин собственной персоной. Эта гнида, как и большинство военспецов, предпочитала руководить действиями своих войск, не вылезая из теплого штаба. Только телеграмма заставила его выехать к войскам. Вагон с Шориным прибыл на близлежащую станцию, он вызвал к себе Ворошилова и Буденного и с порога начал на них орать, что они только и знают, что водку жрать вместе со всей армией, а воевать не хотят.