Клим

— Как ты очутилась там? — сиплый голос разорвал тишину, — вроде одета прилично... заблудилась что ли?

Это был чистой воды сарказм. И я, поджав губы, всхлипнула.

— Прости, — продолжил, — но пледа здесь нет.

Мне казалось, что он снова о чём-то спросил. Но я уже была где-то совершенно в другом месте. Сморенная холодом, болью и ужасом, я медленно отключалась...

Я видела Гошу. Он стоял на берегу реки. Там, куда мы так часто приходили кормить уток. Оглянулся, перехватывая мой взгляд, и улыбнулся. Так нежно. Только он так умел. Одним уголком губ. На его щеке появилась любимая мной ямочка. Я протянула руку, чтобы коснуться её... а потом его лицо исказилось. Он схватился за горло и упал к моим ногам.

— Гоша! — снова и снова выкрикивала его имя. Упала рядом с ним на колени, приподнимая его голову, — Гош! Гоша!

Я озиралась по сторонам, в надежде что хоть кто-то нам поможет. Но там не было ни души. Как и тогда.

Он так смотрел на меня... будто знал, что это в последний раз. Чувствовал. Запоминал.

— Эй, — я перестала плакать, ощутив прикосновение к своему плечу, — ээй? Приём?

Резкий вдох и я открыла глаза. Перед моим лицом был тот самый незнакомец. Он убрал руку от моего ноющего плеча и, слегка прищурившись, качнул головой.

— Я уж думал ты померла, — хмыкнул, а затем поднял ворот своего пальто.

— Нет, — ответила шепотом.

— Вот и правильно. Не вздумай. Только трупов мне здесь не хватало.

— Мы в больницу приехали?

Я попыталась встать, но его шипение заставило меня замереть. Мне стало не по себе.

— Тихо ты, — произнёс небрежно, — лежи как лежишь. Я сейчас выйду на пять минут, а ты не высовывайся. Поняла?

— Почему? — спросонья я не совсем понимала, что он имеет в виду.

— Потому что у меня нет желания объяснять кому-либо, что грязная и потасканная девка делает у меня в машине. Так понятно?

Его интонация пустила холодок по спине. Нахмурившись, я смотрела на него, в тщетной попытке запомнить это лицо. Крупные черты. Большие светлые глаза, острые скулы, острый нос и полные губы. Коротко стриженные волосы. Под машинку. Выдающийся кадык и крепкая шея.

— Ты всё ещё хочешь попасть в больницу?

— Да, — кивнула, и почувствовала, как задрожал мой подбородок.

— Значит не создавай мне проблем. Ясно? Пять минут, и отвезу тебя, куда захочешь. Даже денег дам на такси и лекарства. Зацепил я тебя не сильно, но ты, как я вижу, уже была прилично помятая.

Промолчав, я снова кивнула. Сглотнула возникший в горле ком, и проследила за тем, как он покинул автомобиль. Мягко хлопнул дверью и, обогнув машину сзади, пошёл навстречу какому-то мужчине.

Светало. Наконец.

С трудом села. Затаившись, я наблюдала за их рукопожатием. Они о чём-то беседовали, время от времени, поглядывая в сторону. Затем к ним подошёл третий и отдал моему спасителю какие-то бумаги. Тот бегло пролистал их и, свернув в трубочку, сжал в кулаке.

Я перевела взгляд в другую сторону, только сейчас понимая, что мы находимся на частной территории. Это был чей-то двор. И чей-то дом. Богатый дом. Раньше такие дома я видела только на экране.

Очередная вспышка привлекла внимание. Стушевавшись, я прижалась затылком к подголовнику. Искоса наблюдая за тем, как во двор заезжает ещё одна машина.

Беспокойство запустило по рукам вереницы марашек. Меня охватила паника, взращённая происшествиями последних нескольких дней. Воздуха стало так мало. Но он сказал мне не высовываться.

Дыша глубоко и скрипя зубами от боли в грудной клетке, я вновь посмотрела на мужчин. Затем на черный седан, что остановился совсем рядом со мной.

Это было нехорошее предчувствие...

Наглухо тонированные стёкла скрывали меня, но это не придавало мне уверенности. А вдруг меня заметят? Что тогда будет?

Эта встреча не была похожа на дружескую. Скорее, на деловую. Но что-то здесь напрягало. Заставляло сердце снова колотиться в бешеном ритме.

Дверь с водительской стороны подоспевшего автомобиля распахнулась, и оттуда показалась тёмная макушка. Коренастая фигура, обтянутая чёрной водолазкой.

И моё сердце после дикого галопа замерло.

Бык.

Господи... это был он!

Я никогда в жизни не забуду это лицо. Он будет сниться мне в кошмарах. Его руки, замахивающиеся на меня. Кулаки, безжалостно бьющие по моему телу. Толстые пальцы, наматывающие мои волосы...

Всхлипнув от ужаса, я не понимала, что происходит. Прижала ладонь ко рту, и в немом крике следила за тем, как этот ублюдок, почесав затылок пухлой пятернёй и опустив голову, направился к остальным мужчинам.

Пожал руку каждому из троицы, а затем начал что-то говорить одному из них. Тому, который встретил здесь моего “спасителя”. Бык размахивал руками, объясняя ему что-то. А тот свирепел на глазах. Я из машины ощущала гнев и бешенство, исказившие его лицо.

Наконец, он перестал говорить. Повисшая пауза в их разговоре казалась предвестником стихийного бедствия.

Они говорили обо мне...

Заскулив в собственную ладонь, я сдвинулась на противоположную сторону сиденья. Это конец. Мне не выбраться отсюда.