Клим

Что? Это беспокойство? Или просто любопытство? В любом случае я не видела жалости в его глазах и не слышала её в хриплом мужском голосе. Холодность. Везде.

— Да, — кивнула, — наверное.

Промолчав, он отпустил мой локоть.

— Я сейчас возьму тебя на руки. Будет больно. Ты должна это понимать. Но это лучше, чем получасовая прогулка до второго этажа.

— Зачем вы привезли меня сюда?

— Пока не знаю, — произнёс тихо. Казалось, что он всё знает. Просто не считает нужным мне об этом говорить. Во всяком случае, пока. — Отлежишься немного, а потом поговорим.

Ничего больше не поясняя, он рывком оторвал мои ноги от земли. От боли я ахнула, но, сцепив зубы, постаралась больше не скулить. Больно. Чёрт! Как же больно! Невыносимо!

Каждый его шаг, каждая ступенька, по которой он поднимал меня наверх, отзывалась адской болью в рёбрах. Спрятав лицо, я пыхтела ему в шею. Дышала через раз, но это не помешало мне уловить приятный запах, исходящий от...

Как его зовут?

Сомневаюсь, что он мне скажет.

— Ну и воняешь же ты, — отчеканил, ногой распахивая перед нами дверь.

Я и не сомневалась.

— Мне не давали мыться.

— Я уже догадался. — Он остановился, и я подняла голову.

Это была небольшая комната с минимальным набором мебели. Кровать, шкаф, комод и пара стульев. Светлые бежевые тона позволяли назвать это место уютным. Надо же?

— Вы можете поставить меня на ноги. Стоять я ещё могу...

Мне было некомфортно. Сильные руки давили на рёбра. Дышать было тяжело. Ему наверняка тоже. Причину он озвучил полминуты назад.

— Вымойся как следует, — произнёс задумчиво, и повернул в другую сторону.

Осторожно поставил меня на ноги и проследовал к двери. Открыл ту, демонстрируя отдельную уборную.

— Я постараюсь, — каждое слово из последних сил. Я едва держалась на ногах. Боль, стресс, и усталость выбивали почву из-под ног.

— Здесь есть всё, что надо, — первым прошёл в ванную комнату, и свет там зажегся автоматически, — вот полотенце, — достал его с полки и кинул на умывальник. — Шмотки свои вонючие выкинь. Я найду что-нибудь, что можно надеть.

Стоял напротив, выжигая во мне дыру. Руки спрятал в карманах пальто. Затем его взгляд переместился на мои ноги. Потом на свои.

Раздраженно цыкнул, замечая мокрые и немного грязные следы на полу.

— Ну, чего стоишь?

Опомнившись, я неторопливо захромала вперёд. Посторонившись, мужчина уступил мне проход. Шагнул в сторону выхода, но вдруг остановился. Оглянулся.

— Я всё поняла, — Неправда. Я не совсем поняла, что заставило его задержаться, — колени мне ещё нужны.

— Это радует, — уголок его полных губ едва заметно дрогнул, — я помогу стащить с тебя твои тряпки. Сама ты долго возиться будешь. А у меня нет на это времени.

— Нет, я сама, — маленький протест. Слабый и почти бесполезный. Я не хотела, чтобы он меня раздевал. Я бы сама... да, больно и, скорее всего, долго. Но...

— Это не просьба и не предложение, — шагнул ко мне. Протянул руки к моей промокшей рубашке, — а твои трепыхания пользы тебе не принесут. Ты поняла меня?

Поджав дрожащие губы, я коротко кивнула. Закрыла глаза, стараясь не заплакать. Почувствовала горячие пальцы, коснувшиеся ключиц. А затем рывок и треск ткани. Глухой стук пуговиц о дорогую кафельную плитку. Он просто порвал её. Чтобы не возиться с мелкими пуговичками. Стянул с меня влажную ткань и бросил ту к моим ногам.

— Развернись, — скомандовал, и я послушно сделала то, что мне велели.

Щелчок.

Он расстегнул бюстгальтер.

Затем завёл руки вперёд и то же самое сделал с моими джинами. Стянул липкую ткань по моим ногам, помогая снять обувь и вытащить из штанин ступни.

Я дёрнулась, когда почувствовала его руки на бёдрах. Он подцепил пальцами резинку трусиков, намереваясь снять и их тоже.

— Замри! — рыкнул мне в затылок.

Я впилась ладонями в края раковины. Напряглась, снова закрывая глаза и абстрагируясь от происходящего.

Хорошо. Пусть.

Вряд ли он тронет меня. Не похоже, чтобы я вызывала в нём хоть что-то напоминающее интерес. Я не в том состоянии, чтобы кто-то позарился на меня сейчас.

— Даю тебе полчаса. — Его голос проник в сознание, и я снова вздрогнула, — без глупостей.

Нагнулся, собирая мою грязную одежду. И, не дожидаясь моего ответа или какой-то реакции, покинул уборную. Тихо прикрыл за собой дверь, оставляя меня одну.

Что я здесь делаю?

Зачем я здесь? Что ему нужно?

Теряясь в догадках, я всё же заставила себя сдвинуться с места. Скинула с плеч расстёгнутый лифчик и кое-как перешагнула через высокий борт белоснежной ванны. Держась за поручень, опустилась на холодное дно и включила горячую воду, тут же разбавляя её холодной.

Едва не застонала, когда чистая и тёплая вода коснулась моих стоп, а затем и бёдер. Взяла лейку, поднимая ту к шее, и тяжело вздохнув, положила лоб на поднятые колени.

Боль не проходила. Казалось, что только усиливалась. Чем теплее мне было, тем ощутимее ныли бока. Тем тяжелее было дышать...

Возможно, я принимала душ дольше получаса. Но, когда вода прекратила шуметь, дверь в уборную тут же распахнулась.