Клиническая феноменология психосоматики

Окружающее человека пространство и ориентировка в нем также характеризуется дискретностью, гетерогенностью и ритмичностью. Ориентировка в пространстве есть в значительной мере ориентировка в мире предметов, «осваиваемых и присваиваемых», то есть своих и отчуждаемых (принадлежащих другим). Как указывалось, ориентировка в пространстве и времени в историогенезе тесно между собой связаны, поэтому ощущения течения времени резко меняются при ограничении пространства, также как ощущения пространства меняются при ограничении времени, необходимого для осуществления действия. Как в онто-, так и в историогенезе области осваиваемого человеком пространства и времени постоянно расширяются.

Восприятие времени представляется как продвижение индивидов в социальной структуре (Evans-Prichard). Архаическая социальная организация предполагает ориентацию на ритуал и мифологическое время, благодаря этому индивидуальное восприятие циклического времени оказывается включенным во время мифологическое. В.В. Иванов, ссылаясь на В. Хлебникова, показывает, что в архаической культуре представление о времени как о цепи циклических поворотов предполагало ориентацию на цикл с периодом 3, связанный со злым божеством, и 2, связанный с добрым божеством. По-видимому, первоначально представление о времени все же циклично; таково его восприятие в Ветхом Завете. У египтян время представляется как единство и тождественность прошлого, настоящего и будущего; для христианства характерно представление о линейном времени. Первая концепция цикличности обнаруживается им же в Двуречье и в больших циклах зороастризма. В фиксации представлений о пространстве и времени ведущее значение имеет число, можно говорить о сложном синкретизме, глубокой внутренней взаимообусловленности первобытных форм рациональных знаний в верхнем палеолите. Числа 3 и 4 возникают как первый счет при осознании самых фундаментальных свойств мира. Наряду с функциями счета и, следовательно, памяти, числа обладали, будучи связанными с другими психическими процессами, и символическим значением. Таким образом, время и становится расстоянием.

В психопатологии восприятие пространства и времени оказываются сильно связанными с психосенсорными расстройствами. М.О. Гуревич (1949) к дереализации, относит не только искажения пространства, но и измененные восприятия времени.

Таким образом, противопоставление двух подходов к психопатологии (феноменологического и семиотического) восходит к такому же разрыву между «двумя психологиями», который определяется как кризис психологии, прежде всего, в методологической сфере. Феноменологический подход соответствует «субъективной, описательной психопатологии», аппелирующей к пониманию переживаний. Семиотический подход соответствует объективной психопатологии, использующей методологию объяснения, реконструкции переживаний. Е. Гуссерль, разрабатывая методологию описательной психологии, первым предлагает феноменологию как метод. Феномен у него представлен как первоначальный опыт сознания, когда субъект, в нашем случае психиатр, видит лишь то, что и как является, без попыток интерпретации. Степень реальности и существования в принципе не интересует феноменолога, так как «жизнь сознания» бесконечно изменчива, хотя и существует «единство связности» актов сознания. Интерес к чисто описательному аспекту переживаний, проникновение в их мир являются самыми сильными сторонами феноменологии. В «Общей психопатологии» и «Психологии мировозрений» предлагает не только новый тип методологии, но и связывает с феноменологией экзистенциализм. Экзистенция рассматривается Карлом Ясперсом под углом зрения коммуникации, то есть феноменология для него есть резуль-тат общения психиатра и пациента. Он считает клинический метод излишне физиологичным, затрагивающим скорее тело, чем душу больного. К. Ясперс критикует клинический метод за то, что тот старается быть максимально объективным, хотя «жизнь человека не есть нечто объективное, подобно жизни животного, а составляет единое целое с… душой, которая столь же зависит от тела, сколь со своей стороны определяет его».

Врач, таким образом, должен учитывать существо пациента в целом; при этом важно «больному не только сообщать все, что знает и думает врач, но каждое слово, каждое мероприятие, каждое действие, в принципе, должно предприниматься с учетом его воздействия на душевное состояние больного».