Клиническая ложь

– Один бокал – больше в меня бы не влезло. Я почти не пью, но уж если надо, то лучше чистую водку или коньяк. А Дашка радовалась как ребенок: деньги были у нее в кармане, даже квартиру продавать не пришлось. Я поговорил кое с кем, и они согласились воспользоваться услугами нашей фирмы…

– А как ты намеревался скрывать все от родителей? Рано или поздно они бы все узнали, ведь ты обратился к их знакомым!

– Я бы признался потом, само собой, даже планировал вернуть деньги – ну, когда дело раскрутится. Может, тогда отец перестал бы считать меня никчемным потребителем и согласился с тем, что я могу сам решать, чем заниматься!

– Вряд ли твой папа всерьез так думает! – возразила Алла. – Иначе не стал бы прятать тебя!

– Да это все ради его репутации, а не ради меня: плохо, если узнают, что сын известного адвоката, более того, «медийной» личности, оказался убийцей! Да он и не верит мне – до сих пор, представляете? Говорит, что его дело – меня защищать, а считать меня невиновным следует суду и публике!

– Когда ты ушел из домика?

– Не уходил я…

– Как это?

– Да вот так: и выпил всего-то ничего, а вырубило меня конкретно – как будто лампочка в башке лопнула!

– С бокала шампанского? – недоверчиво переспросила Алла.

Парень пожал плечами.

– Так, а когда ты проснулся?

– Не знаю, я на часы не смотрел, но за окном было темно.

– А Даша? Она была с тобой?

Роман отвел глаза в сторону и сгорбился на стуле. Алла намеревалась подтолкнуть его к ответу, но тут зазвонил ее сотовый.

– Алла Гурьевна, к вам рвется адвокат Саблина! – сообщил дежурный снизу.

Она обернулась на Романа, продолжавшего неподвижно сидеть, глядя в одну точку.

– Можете его задержать минут на десять? – понизив голос до шепота, попросила она.

– А то! Десять минут у вас есть, Алла Гурьевна!

Она вернулась к допрашиваемому.

– Рома, расскажи, что случилось, когда ты проснулся! – потребовала она.

– У меня дико болела голова. Я напился до зеленых чертей всего один раз в жизни, и тогда симптомы были такие же. С тех пор я поклялся себе, что больше – никогда!

– Где находилась Даша?

– Вот это-то самое странное! Она лежала на полу, рядом со мной… вернее, мы оба лежали на одеяле – не представляю, откуда оно взялось! А еще… еще мы были голые! Тогда-то я и понял, почему у меня зуб на зуб от холода не попадает…

– Вот как?

– Я же говорил, что мы с Дашкой не… Просто ерунда какая-то!

– Что ты сделал?

– Стал тормошить Дашку, хотел спросить ее, что все это означает.

– И?

– И я понял, что она мертва!

– Как ты это понял?

– Она была совсем холодная, а губы – синие!

– Получается, вы провели в домике больше суток, с вечера до вечера…

– Выходит, так, – вздохнул парень.

– Ты, наверное, был в ужасе?

– Не то слово – я ведь ни черта не помнил! Но я точно знаю, что не мог… Дашку…

– А деньги?

– Деньги?

– Ну, те, что передала мама?

Роман какое-то время молчал, морща лоб, словно пытаясь припомнить.

– А вы знаете, – наконец пробормотал он, – я понятия не имею, куда делись деньги! Может, их папа забрал?

– А он как там оказался?

– Я позвонил отцу… Что еще мне было делать?!

На самом деле он сделал то, что в девяноста процентах случаев делают все дети – бросился за помощью к родителям, так что ничего удивительного!

– Что было дальше?

– Отец приехал через полчаса – он находился в…

Дверь с грохотом распахнулась, и в допросную влетел запыхавшийся, красный и потный мужчина.

– Я накатаю на вас жалобу! – проревел он, задыхаясь, словно пробежал марафонскую дистанцию. – Ваш дежурный – настоящий Гитлер, и я очень сомневаюсь, что вы не в курсе!

– Это ваше право, – спокойно сказала Алла.

– Все, что сказал мой сын… то есть мой подзащитный, недействительно! – продолжал буянить Саблин-старший. – Он потребовал адвоката, а вы все равно его допрашивали!

– Ну, Георгий Романович, мы же с вами не в Штатах! – развела руками Алла. – Это там такая формулировка прокатит, а у нас все, что подозреваемый сказал в присутствии следователя, является очень даже действительным. Рома совершеннолетний, он добровольно давал показания…

– Как много ты успел наболтать, олух царя небесного?! – заорал на сына Саблин. – За каким чертом ты открыл свой поганый рот?!

– Георгий Романович, вы не дома! – нахмурилась Алла. – Рома поступил правильно, рассказав правду. Вы скрывали подозреваемого…

– Официально никто не сообщал мне, что мой сын является подозреваемым в убийстве, значит, я не совершил никакого противоправного действия!

– Но вы знали, что мы хотим поговорить с Ромой, и солгали о его местонахождении!

– Вы не обвинили его прямо! – упрямо тряхнул головой адвокат. – Значит, я не обязан был говорить вам правду!

– Да, но зачем вы его прятали?

– Кто сказал? Мальчику требовалось отдохнуть на воздухе, проветрить голову, а то он целыми днями либо в компьютере сидит, либо со своими дружками на скейтборде или параплане! Короче, если вы не предъявляете обвинение…

– Предъявляем, – перебила Алла. – Мы предъявляем Роману обвинение в непредумышленном убийстве Дарьи Субботиной!

– Я же все рассказал, как было! – возмутился молодой человек, подскакивая на стуле.