Клиническая ложь

– Он заговаривал об этом, но я, сами видите, тоже немолод, да и ничего не смыслю в антиквариате. А Аркаша хотел, чтобы его дело продолжалось. Кроме того, я, понимаете ли, не очень люблю птиц, и он это отлично знал: Капитан скорее пугал меня… Хотя и восхищал, конечно. Еще я часто в разъездах, и попугай тосковал бы в одиночестве, ведь он привык находиться в компании. Возникли бы проблемы с транспортировкой птицы в Штаты… Короче, слишком много «но», поэтому этот вопрос мы быстро закрыли.

– Скажите, Борис Ильич, а что сталось бы с Капитаном, если бы Тамара оказалась, как это у вас, юристов, говорят… недостойной наследницей?

– Об этом Аркаша тоже позаботился, ведь ради Капитана весь огород и городился! В случае, если бы Тамара плохо ухаживала за попугаем и ненадлежащим образом выполняла другие пункты завещания, она лишалась права распоряжаться наследственной массой. Тогда мне следовало либо найти того, кто займет ее место, либо, в крайнем случае, основать фонд, занимающийся защитой птиц, назначить директора и, опять же, следить за благополучием Капитана. Если бы что-то случилось со мной, эта обязанность переходила к моему сыну. Разумеется, для основания фонда пришлось бы продать магазины, а этого, как я уже говорил, Аркадию совершенно не хотелось.

– Как-то витиевато! – пробормотал Мономах, покачивая головой.

– Да, но я старался за всем следить. Со смерти Аркаши прошло мало времени, и Тамара еще не вступила в права наследования, ведь для этого должно пройти полгода, в течение которых могут объявиться другие возможные наследники.

– А они могут объявиться?

– У Аркадия больше никого не было – ни дальних родственников, ни прижитых на стороне детей. Так что это вопрос времени.

– Борис Ильич, вы сказали, что должны были следить за благополучием Капитана, так как же вышло, что…

– До тех пор, пока я вас не увидел, у меня и мысли не возникало, что Тамара может меня обманывать. Она исправно высылала документы по электронной почте, как и фотографии Капитана. Меня немного огорчил тот факт, что со смерти Аркадия доходы от магазинов упали – не стоило Тамаре увольнять Веронику, ведь она была сильным профессионалом, и Аркаша научил ее всему, что знал сам! На месте Тамары я назначил бы Веронику управляющей всеми магазинами, ведь сама она – всего лишь бухгалтер, ничего не смыслящий в старине!

– Значит, вы лишь получали снимки, а самого Капитана живьем не видели?

– А как же, конечно видел – за кого вы меня принимаете?! К несчастью, на похороны Аркадия я не попал – слишком поздно узнал о его смерти…

– Разве Тамара вам не сообщила? – перебил Мономах. – Вы же были его самым близким другом!

– Она сказала, что звонила, но, видимо, телефон, который она обнаружила у Аркаши, был неправильным, или…

– Или она и не звонила вовсе?

– Теперь я именно так и считаю! В любом случае, помимо личного номера, у Аркадия были записаны все телефоны, по которым можно меня найти, – и моей конторы во Флориде, и моего сына… Как назло, за месяц до случившегося мне предстояла небольшая хирургическая операция, поэтому я не общался с Аркашей. Когда я наконец позвонил ему, решив, что от него слишком долго нет вестей, оказалось, что его уже неделю как похоронили! Я сразу же сорвался в Питер, посетил его могилу, попросил прощения… Глупо звучит, да?

Мономах качнул головой. На самом деле он был согласен с адвокатом: просить прощения надо по возможности при жизни человека: как врач, он не верил в загробную жизнь, а значит, любые извинения на могиле усопшего не могут быть приняты по определению. Они нужны лишь для успокоения того, кто считает себя виноватым, и называются раскаянием.

– После кладбища я поехал в магазин, – продолжал Горин. – Клетка с попугаем была там, где всегда. Капитан сидел на жердочке и, как мне показалось, чувствовал себя неплохо. Правда, он не разговаривал, но Тамара сказала, что это, наверное, от стресса: бедняга ведь не понимал, что хозяин умер, и удивлялся, почему его так долго нет!

Некоторое время мужчины молчали.

Мономах напряженно размышлял, а потом вдруг сказал:

– Знаете, с тех пор, как Капитан оказался у меня, он постоянно болтает – трудно поверить, что он вообще способен долго помалкивать! Кроме того, вы же были друзьями с Аркадием Андреевичем, а какаду, насколько я успел понять, узнают тех, с кем часто встречаются. Почему при виде знакомого лица он не попытался поболтать?

– К чему вы клоните, Владимир Всеволодович?

– Вы уверены, что птица, которую вам продемонстрировали в магазине, действительно Капитан?

Несколько секунд адвокат молчал.

– Знаете, мысль об этом мне даже в голову не приходила! – пробормотал он наконец. – У него было кольцо на лапе…

– Вы проверяли номер?

– Н-нет… Черт, да я не знал, что это необходимо!