Клиническая ложь

Мономах видел: эти собаки размером с крупного пони.

– Теперь это моя любимая порода! – удовлетворенно крякнул адвокат. – Если бы не эти милые песики и моя молодая спасительница, мы бы сейчас с вами не разговаривали… Надо будет прислать ей букет цветов, когда выйду отсюда, только вот я не знаю адреса… Правда, она оставалась с полицейскими – как думаете, в протоколе должен быть ее адрес?

Мономах молча кивнул: пусть старик выговорится, ведь ему необходимо снять напряжение, чтобы вновь ощутить себя живым – обычное дело для человека, чудом избежавшего гибели!

Когда наконец его словесный поток иссяк, Мономах задал интересующий его вопрос:

– Борис Ильич, вы полагаете, нападение – не случайность?

– А вы считаете иначе? – возмутился Горин. – Думаете, Тамара на такое неспособна?

– С чего бы ей вредить вам? Ну, захотели вы видеть Капитана – она вам предоставила его «заместителя»… Нет, вы должны были сделать нечто, испугавшее ее и заставившее срочно принимать меры. Что вы натворили, Борис Ильич?

Адвокат поцокал языком.

– Ох, Владимир Всеволодович, ничего-то от вас не скроется: я действительно кое-что предпринял!

– А именно?

– Наведался в клинику Скворцова-Степанова.

– Зачем?

– За тем же, за чем мы ходили к милому доктору Курпатову: хотел узнать, каким таким макаром племяннице Аркаши удалось заполучить справку о несуществующем Альцгеймере!

– Господи, неужели вы всерьез рассчитывали, что вам скажут правду?!

– Владимир Всеволодович, не волнуйтесь, я не самый легковерный человек, поэтому на многое не рассчитывал – скорее на реакцию, нежели на откровенность. Однако все оказалось гораздо проще, и я узнал все, что хотел!

– И что же вы такое узнали?

– Хорошо, что вам пришла в голову светлая мысль распечатать копию фальшивой справки из истории болезни Аркадия – в противном случае я не узнал бы фамилию врача, выписавшего этот фуфел![6]

– Неужто доктор с такой фамилией действительно работает в «Скворечнике»?

– Поправочка: он там работал, но несколько месяцев назад его выперли за систематическое пьянство!

– Надо же… Значит, вы не сумели с ним поговорить?

– Почему же, еще как сумел! В отделе кадров мне дали адрес, и я навестил доктора на дому. Захватил с собой бутылку водочки – чтобы, так сказать, направить беседу в нужное русло. Очень кстати пришлась, между прочим! Этот Эдуард Шохин совсем опустился, сейчас трудно себе представить, что еще полгода назад он врачевал души, не побоюсь высокопарного выражения. Живет один, в квартире бардак…

– Так он признался?

– Сначала отнекивался, говорил, что знать не знает никакую Тамару Челищеву и никакого Аркадия Рукояткина. Впрочем, насчет последнего он не врал, ведь наш эскулап в глаза не видел Аркашу! Не знаю, как Тамара отыскала его, но ей это удалось. Шохину требовались только личные данные «пациента», и он прямо при Тамаре состряпал справочку о том, что Аркадий Андреевич Рукояткин страдает болезнью Альцгеймера в тяжелой форме.

– Но раз он больше не работает в психушке, как же печать?

– Да ничего сверхъестественного – просто прихватил с собой бланки с печатями перед уходом. Сдается мне, Тамара не единственная клиентка Шохина, ведь на что-то же он пьет!

– Получается, она узнала о вашем визите к бывшему психиатру? – пробормотал Мономах.

– Может, он сам ей позвонил, – пожал плечами адвокат и поморщился: каждое движение причиняло адскую боль. – Вдруг прикинул, что Тамара ему еще бабок отвалит? Или испугался, что разболтал мне под водочку всю правду, а ведь это – статья о подделке документов! А если как следует помозговать, то можно и еще парочку статей привязать… Кстати, насчет нападения: на моем доме и на всех соседних есть камеры наружного наблюдения.

– Вы считаете, они могли все заснять? Тогда полиция…

– Погодите, Владимир Всеволодович, надо все тщательно обдумать: один раз дело Аркадия уже замотали, я не хочу, чтобы это случилось снова!

– Не случится.

– Откуда такая уверенность?

– Есть человек, который обязательно во всем разберется. Я позвоню ей прямо сейчас.

– Ей?

– Сможете повторить все, что только что рассказали мне?

* * *

Алла начала с того, что добилась проверки государственного бюро регистрации недвижимости. Предстояло распутать длинную цепочку, и она решила копнуть с самого низа, руководствуясь общепринятой истиной: потряси нижние ветки, посыплются крупные яблоки с верхних.

Алла и ее группа решили, что без своего человечка в ГБР преступное сообщество, взявшее в оборот бывших детдомовцев, функционировать не могло, ведь приватизация государственного жилья, выделенного воспитанникам, осуществлялась в нарушение всех правил! А значит, этот самый человечек, узнав о проверке, струхнет и, скорее всего, поставит в известность тех, с кем он непосредственно связан. Таким образом, поднимается волна, которая, если повезет, снесет всех злодеев до самой верхушки.

Но концов у этой истории много, и тянуть только за один означает тратить драгоценное время. Поэтому Дамир отправился с проверкой в детский дом.