Клиническая ординаДура

— Вот закончите ординатуру и поставите в двадцать пятый раз, — сказал Ответственный, давая понять, что ординаторам в блоке надеяться не на что.

А когда Саша в ординаторской разложил на столе старые и новые кардиограммы недавно доставленного пациента, Ответственный своей лапищей сгреб их в кучу и проворчал:

— Вы что, за мной проверяете? Я же сказал: «без динамики». Так и пишите в истории.

Словно бы прочувствовав Сашино настроение второй дежурный врач рассказал ему страшную историю о том, как несколько лет назад один ординатор самочинно стал делать плевральную пункцию и устроил пневмоторакс.[19] Мораль сей басни была такова — ординаторам нельзя доверять ничего, кроме писанины. Сашу так и подмывало спросить, а какой тогда толк от ординатуры, но второй час ночи не самое подходящее время для столь серьезных вопросов, касающихся обучения врачей, а отделение кардиологической реанимации — не самое подходящее место для этого. Спасибо хоть на том, что сразу объяснили: «здесь тебе, парень, ловить нечего».

Масла в огонь подливала подруга Алена, которая во время каждого телефонного разговора упоминала о том, как она гордится Сашей, настоящим мужчиной, который захотел — и сделал. Сделал вопреки всему и несмотря ни на что.

— Я горжусь тобой, Саня! Ты у меня необыкновенный!

Слова любимой женщины приятно грели душу. Кому не понравится, когда его называют «необыкновенным» и гордятся им? А толку-то? Как говорила покойная бабушка Вера Федоровна: «И зачем настоял? Лучше бы на месте стоял».

Но кроме книг по самоанализу Саша читал еще и мотивационные книги, авторы которых учили делать вкусный лимонад из лимонов, преподнесенных безжалостным провидением.

Этого «лимонада» Саше хотелось очень-очень. Вот прямо до зубовного скрежета и дрожи в коленках. Но хотелось только с одной стороны, а с другой стороны — кололось. Страшно было бросать вызов всему окружающему его миру. Саша вспоминал Александра Македонского, Наполеона, Ульянова-Ленина и многих других, которые начинали и выигрывали (пускай и на первых порах, но все же выигрывали). Эти «аллюзии» успокаивали, но не до конца — все-таки кололось.

Глава шестая. Подпольный райком начинает действовать

«It's not that i'm so cheerful, though i'll always raise a smile

And if at times my nonsense rhymes then i'll stand trial
My friends are all around me but they only breathe through fear
Were i to cry, i'm sure that still they'd never see a tear»[20]

Procol Harum, «Все это и многое другое»

Вежливый стук в дверь в половине десятого вечера не просто удивил, а прямо-таки заинтриговал. Стук был новым, незнакомым, совершенно непохожим ни на бравую комендантскую дробь, ни на тихое шелестящее «тук-тук» соседей по блоку. А больше никто к Саше не приходил. Спартанская обстановка общежития и запрет на пребывание посторонних лиц позднее одиннадцати часов вечера не располагали к приглашению гостей.

«Уж не Алена ли?», обрадованно подумал Саша. Алена любила устраивать сюрпризы и все собиралась навестить Сашу в Москве и посмотреть, как он здесь устроился. Во время последнего разговора она упомянула о том, что можно было бы сделать материал об ординаторах. Интересно же, как живут и учатся молодые врачи, а то в сериалах показывают какую-то чушь.

— Эта чушь прикольная, поэтому ее смотрят, — сказал Саша. — А реальная статья будет скучной. Ну что такого интересного в жизни ординатора? Палаты, дежурства, лекции, занятия… Унылая тоска, очей разочарование.

— Тебе плохо? — заволновалась Алена. — Что случилось! Немедленно рассказывай все!

— Да ничего такого, — успокоил ее Саша. — И рассказывать нечего. Просто устал после дежурства, да и день был какой-то дерганый.

Ординатуру можно было сравнить с хождением по минному полю. Идешь — и не знаешь, чем обернется следующий шаг.

Позавчера доценту Сторошкевич срочно понадобилось отлучиться по каким-то важным делам в то время, когда в расписании у нее стояло практическое занятие с четверокурсниками. Страшила поймала первого подвернувшегося ординатора, которым оказался Саша, и попросила его провести занятие вместо нее. Отказаться было невозможно, но и проводить занятие без какой-либо подготовки Саша тоже не мог. Ему требовалось хотя бы полчаса для того, чтоб освежить в памяти тему и составить план занятия, но студенты уже стояли возле кабинета Страшилы.

— Займите их чем-нибудь полезным, — сказала она, — лишь бы не болтались без дела. И обязательно отметьте отсутствующих!