Клиническая ординаДура

«Так твою распротак, а потом еще десять раз с другого боку!», обреченно подумал Саша, совершенно не желавший проводить занятия с медсестрами. Сильнее всего уязвляла нахрапистая наглость, с которой ему было навязано это поручение.

— Вы же любите показывать, какой вы умный, вот и покажите! — подпустила шпильку Пчелинцева.

Саша предпочел пропустить ее замечание мимо ушей. Если обстоятельства не позволяют сказать в ответ то, что хочется, так лучше промолчать.

— Изучайте теорию, но особый упор делайте на конкретные действия персонала, — посоветовал Максим Семенович.

«Не учи ученого, поешь дерьма толченого», подумал Саша.

Его родителям не раз приходилось участвовать в подобных учениях. Все рабочие дела подробно обсуждались дома, поэтому Саша прекрасно представлял, что нужно учить в рамках подготовки к «инфекционному» учению. Опять же, мама работала начмедом не где-нибудь, а в инфекционной больнице. Тема знакомая, но это не означает, что его можно так нагло запрягать.

Велик был соблазн научить медсестер не тому, чему следует, а какой-нибудь абсурдистской пурге. В день икс можно будет от души повеселиться, слушая ответы на вопросы, задаваемые комиссией. Но соблазну препятствовали два обстоятельства. Во-первых, надо было держать обещание, данное родителям. Если учить медсестер пурге, то скандал, со всеми вытекающими из него неблагоприятными последствиями, неизбежен. Чего доброго, Манасеин снова позвонит тульскому министру здравоохранения… Нет, так грубо и глупо подставляться нельзя. Во-вторых, отделенческие медсестры не такие уж и дуры, чтобы не распознать заведомую пургу… Черт! А можно ли вообще приготовить лимонад из этого нового лимона, столь неожиданно преподнесенного судьбой-злодейкой?

Озарение посетило Сашу на подходе к станции метро «Профсоюзная», когда мимо него проехала газелька с рекламной надписью: «Цифры решают все!». Что именно продвигала бортовая реклама, Саша не разглядел, да ему это и не было нужно. Главное, что была прочитана подсказка, ниспосланная откуда-то свыше.

Цифры! Вся суть, весь смак в цифрах! Ну, Семеныч, держись! Отольются кошке мышкины слезки!

Про слезки подумалось машинально. Саша не ощущал себя мышкой, тем более — плачущей. Скорее уж котом, который гуляет сам по себе и делает то, что считает нужным.

— Не покупают никакой еды, все экономят вынужденно деньги: холера косит стройные ряды, но люди вновь смыкаются в шеренги… — пропел Саша из Высоцкого.

Шедшая навстречу девушка, удивленно посмотрела не него. Саша в ответ улыбнулся. Знакомства не состоялось.

Но люди вновь смыкаются в шеренги — гениальная фраза, невероятно духоподъемная! Что бы ни произошло, шеренги будут сомкнуты. Песни Высоцкого — кладезь оптимизма. Ободряют и мобилизуют, причем не исподволь, как песни группы «Прокол Харум», а прямо в лоб. Иногда именно это и нужно, не сеанс психотерапии, а команда: «Смирно! Гляди веселей!».

Если к станции метро шел грустный человек, страдавший от несовершенства окружавшего его мира, то через турникет прошел бодрячок, радующийся новому шансу, очередной счастливой возможности, которая столь неожиданно упала с неба. А он, дурень этакий, сразу-то и не разглядел своего счастья…

Выходить из роли было нельзя, поэтому на следующий день Саша немного поворчал в ординаторской на тему: «ну сколько же можно грузить ординаторов?». Разумеется, никакого сочувствия ему не выказали, а когда он ушел на обход небось еще и позлословили за его спиной. На Нину Давыдовну Саша смотрел хмуро, а заведующему довольно резко сказал, что в коридоре на сестринском посту он никаких занятий проводить не будет — не те условия. Если уж нагрузили этим поручением, уважаемый Максим Семенович, то извольте обеспечить помещением!

Саша прекрасно понимал, что никакого иного подходящего для занятий помещения, кроме собственного кабинета, Максим Семенович ему предоставить не сможет. Каморка старшей сестры не вместила бы семерых — Сашу, процедурную медсестру, двоих постовых сестер, сестру-хозяйку, дежурную санитарку и буфетчицу. Получив в свое распоряжение кабинет, Саша потребовал, чтобы старшая медсестра тоже присутствовала бы на занятиях. Должна же она, как руководитель, подавать пример подчиненным. Но это заведомо глупое требование было отклонено Максимом Семеновичем.

— Мы попросили вас провести курс занятий только потому что Нина Давыдовна очень занята, — сказал заведующий. — Вы же видите, что она и минуты на месте не сидит.

«Ах, так меня, оказывается, «попросили»! — умилился про себя Саша. — Это новый эвфемизм для «нагло заставили»? А завтра, чего доброго, скажете, что я сам напросился?». Что же касается великой занятости Нины Давыдовны, то занятость эта была обусловлена ее глупостью и неумением организовывать работу подчиненных. Хороший руководитель не мечется беспрестанно туда-сюда, стараясь всюду поспеть и все проконтролировать. Хороший руководитель так ставит дело, что даже в его отсутствие не случается никаких сбоев.