Клинические разборы в психиатрической практике

Ведущий. Давайте начинать со статуса. Больной несколько адинамичен, потухший, сгорбленный. Можно это отнести за счет нейролептической терапии? Все-таки 15 мг галоперидола — это приличная доза, тем более для органика. Пока он сидел, он все время двигал ногами, то есть у него присутствуют элементы акинезии, тахикинезии как побочный синдром нейролептической терапии. Ориентирован больной? В целом да, он понимает, что это психиатрическая больница. Полностью ориентирован во времени, даже поправил нас в отношении даты своего поступления сюда. Есть у него сознание болезни? Есть, он говорит, что болен. Конечно, нет четкого понимания психического расстройства. Он говорит, что он вообще болен и здесь на обследовании, но при настойчивом расспросе сказал, что «поехала крыша». Отметил, что было какое-то необычное состояние осенью и точно назвал месяцы: ноябрь-декабрь. То есть нельзя сказать, что больной абсолютно некритичен к своему состоянию. Он высказывает некие систематизированные идеи — назовем это пока осторожно. Повторяется все время одно и то же: есть мафия, которая состоит из 4 человек — папы, мамы и двух дочерей. Он точно называет имена, описывает их внешность: пошире его, темный и т. д. Он точно знает, кто этот человек — директор магазина, он знает, где находится этот магазин. Он называет точно адрес квартиры, где живет эта семья, точно говорит, сколько лет Жанне, сколько Лиме, что Жанна была беременна, что они занимаются проституцией и т. д. Для него все ясно: кто эти люди, что они делают, с какой целью они пытаются его завлечь к себе. Рассказывает, как они его напоили, показывает конкретно, какой порошок, куда они всыпали, какое состояние он испытал, как он на следующий день проснулся и т. д. Для него все ясно, никакой неопределенности. Упоминавшаяся растерянность в статусе больного сомнительна. Растерянность — синдром недоумения, показатель острого состояния. Синдром недоумения обусловлен грубым расстройством мышления, невозможностью сконцентрировать внимание на конкретном объекте, постоянно плавающее внимание. Больной все время выбирает из окружающего некий объект, на который устремлено все его внимание, и этот объект постоянно меняется. Наш больной в таком состоянии не был. Наблюдалась ориентировочная реакция на новую для него ситуацию — это совсем другое. Вернемся к высказываниям больного. Это интерпретация реальных событий или бред? Если бред, то какой? Есть идеи преследования в этом бреде? Есть, Его преследует мафия, которая хотела его убить. Опираясь на рассказ жены, на то, что он нам высказывает нелепые суждения о бассейне и монашках, о том, как их венчали и т. п., мы можем заключить, что все высказывания неправдоподобные. Его идеи не поддаются никакой коррекции и, таким образом, соответствуют систематизированному интерпретативному бреду. Преобладают сексуальные бредовые идеи и связанные с ними бредовые идеи преследования. Особенностью бреда является его примитивность, нелепость и отсутствие соответствующего фабуле аффекта. Несмотря на витальную угрозу он оставался полностью спокоен, даже безразличен, не изменял размеренного образа жизни. Поэтому-то данные бредовые расстройства так трудно отличить от бредоподобных фантазий слабоумного органика. Насколько выражено его слабоумие? Является ли оно продуктом врожденной олигофрении или же педагогической задушенности в результате раннего органического поражения ЦНС? В патопсихологическом исследовании четко доминируют изменения мышления, характерные для ранней «органики». Однако подчеркивается и эмоциональная уплощенность, элементы разорванности мышления. Клинически его трудно назвать глубоко слабоумным, скорее имеется выраженная примитивность, а в эмоциях — адекватное слабодушие, слезливость. Таким образом, психический статус определяется паранойяльными систематизированными бредовыми идеями сексуального и персекуторного содержания, напоминающими бредоподобные фантазии. Патопластика этих расстройств зависит от наличия ранней органической патологии ЦНС, снижения интеллекта по органическому типу, тугоухости.