Клиника в океане

По моему позвоночнику внезапно пробежал холодок, и я поежилась: неприятно думать, что у тебя под боком кто-то создает монстров, по всем показателям превосходящих среднестатистическое человеческое существо.

Заметив, что мой бокал опустел, Еленин наполнил его и вновь заговорил:

– Через некоторое время доктор Ван Хассель решил вернуться на родину и заняться обычной медицинской практикой, перевезти туда семью. Жизнь в России становилась все труднее день ото дня, и на этот раз его русская жена повела себя куда более покладисто. Фигура речи «невыездной» применялась лишь по отношению к российским гражданам, а Ван Хассель никогда российского гражданства не принимал и оставался подданным своей страны. Он много сделал для России, умудрился со всем начальством сохранить отличные отношения, вот и решили не препятствовать его отъезду. Полагаю, не произойди как раз в те времена серьезные кадровые перестановки, из-за которых во всех областях, включая секретные, начался настоящий хаос, Ван Хасселю не удалось бы так легко покинуть Россию. Однако все произошло именно так, и, подписав все необходимые бумаги о неразглашении, Ван Хассель благополучно отбыл домой.

Разумеется, с него не спускали глаз – во избежание инцидента, подобного эпизоду с Эскаведой, но Ван Хассель вел себя отлично, выше всяческих похвал, за исключением, пожалуй, одной маленькой слабости, которая неожиданно со временем у него проявилась...

– Вы о его гомосексуальных наклонностях?

– Именно. Однако этот аспект его личной жизни разведку не интересовал. Проработав несколько лет в разных больницах, Ван Хассель обзавелся скромной частной практикой, и кое кто сделал вывод, что он больше не представляет собою не только угрозы кому-либо, но даже и мало-мальского интереса. О нашем приятеле практически уже забыли, и не вспоминали о нем до тех пор, пока его имя вдруг не всплыло в связи с его исчезновением с борта «Панацеи». Его жена подняла большую волну, но поиски никаких результатов не дали. Наша разведка всколыхнулась: пропажа Ван Хасселя весьма пагубно сказалась бы на репутации России, если предположить, что все это подстроили специально, чтобы попросту убрать врача и ученого из поля нашего зрения. А «Панацея» оказалась интересным кораблем: как выяснилось, судно это было своего рода «черной дырой», ведь Ван Хассель не был единственным человеком, пропавшим на корабле! У правительств многих стран имелись свои подозрения на счет «Панацеи». Она беспрепятственно плавала по морям-океанам между Европой и Азией, держась в нейтральных водах, минуя таможни, недосягаемая для полиции, и только один Бог знал, что именно происходило на ее борту. Вы же понимаете, как тяжело, почти невозможно, наложить какие-то санкции на судно, плавающее под флагом арабского государства, особенно когда это государство – Саудовская Аравия! Я уже упоминал имя одного агента Интерпола – Карахан пропал еще до исчезновения Ван Хасселя. Он был послан на «Панацею» с целью выяснить, действительно ли судно перевозит оружие в страны Ближнего Востока? Карахану почти не удалось ничего узнать: очень скоро от него перестали поступать какие-либо сведения. По версии руководства «Панацеи», он сошел на берег в одном из портов. Подтвердить или опровергнуть эту версию не представлялось возможным, тем более что через двое суток после исчезновения Карахан якобы отправил жене электронное письмо, а это говорило в пользу того, что он жив. Однако с тех пор связь с ним оборвалась навсегда, а тело его так и не нашли.

– Да уж, ведь океан такой большой! – пробормотала я. – Но я все равно не понимаю, какое отноше...

– А теперь, Агния, – перебил меня Еленин, – мы наконец подходим к началу нашей с вами истории. Дело в том, что за пару дней до своего таинственного исчезновения доктор Ван Хассель внезапно вышел на связь кое с кем из своих бывших коллег, до сих пор трудившихся в той российской правительственной организации, где некоторое время проработал и он сам. Ван Хассель утверждал, что его жизнь подвергается опасности и что у него имеются важные сведения о «Панацее», которые он согласен предоставить в обмен на свою защиту и гарантии безопасности. У него потребовали доказательств, доктор согласился их предоставить, но так и не объявился повторно.

– И вы решили – я помогу вам выяснить, что же с ним случилось?