Клинки императора

– Я буду стоять на полпути, – ответил Тан. – Если… что-то будет угрожать вам, мой лук может пригодиться.

– Может быть, – колеблясь, начал Каден, – нам стоит заняться… чем-нибудь другим? Просто… то существо, которое режет наших коз, убило Серкана, и мне кажется странным, что мы будем просто тренироваться, словно ничего не произошло.

Тан устремил на него тяжелый взгляд.

– Ты удивлен, что твое обучение продолжается?

– Э-э… ну да. – Каден не придумал, как уклониться от столь прямого вопроса.

– А вместо обучения, как ты думаешь, чем ты должен теперь заняться?

Каден беспомощно развел руками.

– Не знаю… Просто, кажется, никто не понимает, что здесь происходит. Мы больше ни в чем не уверены.

Тан хохотнул – сухим, безрадостным смешком.

– Мы больше ни в чем не уверены, – повторил он медленно, словно пробуя слова на вкус. – В этом я не сомневаюсь.

Он пронзил Кадена жестким взглядом.

– Что касается обучения, мы будем использовать то время, какое у нас есть. Другого не существует.

Ответ прозвучал в лучшем случае загадочно, и Каден ждал продолжения. Однако монах без дальнейших слов поднял свое копье и указал острием на тропу:

– Вперед.

Они принялись взбираться на гору умеренной рысцой – достаточно быстро, чтобы избежать гнева монаха, но не настолько, чтобы вызвать судороги или повреждение в застывших мышцах. Вокруг Ашк-лана, в общем-то, было не так уж много мест, где можно без опасений идти, не глядя под ноги, но этот участок тропы требовал полнейшей концентрации, и постепенно Каден вошел в состояние расслабленной сосредоточенности, столь часто посещавшее его во время упражнений среди горных вершин. Поначалу его колени, холодные и жесткие, пытались протестовать, а икры немедленно вспыхнули огнем, но посередине подъема тело вошло в ритм, а на вершине предписанного участка он уже чувствовал себя разогретым и готовым к действию. Ведь ему не было так хорошо с тех самых пор, как Тан засунул его в яму. Каден с наслаждением полной грудью вдохнул холодный горный воздух.

– Ну что, – сказал Акйил, когда они достигли поворота, – как ты думаешь, мы закончили?

Пока они бежали, Тан взобрался до точки примерно посередине маршрута и угнездился на большом валуне, прислонив копье сбоку и держа лук наготове. Каден подумал, что присутствие умиала должно придать ему уверенности, однако монах казался таким далеким – далекая, маленькая фигурка. Длинный лук мог покрыть это расстояние, но стреляющий должен был обладать немалым искусством, чтобы попасть в цель. Брать от тренировок как можно больше – это, конечно, очень хорошо, однако вся польза пойдет насмарку, если в конце тренировки головы учеников окажутся оторванными от тела.

– Как ты думаешь, откуда у него это копье? – спросил Акйил, глядя сквозь прищуренные глаза вниз, в сторону луга.

– Хороший вопрос, – отозвался Каден.

Ему снова вспомнился разговор в келье настоятеля, и он, наверное, в сотый раз задумался, стоит ли делиться услышанным с Акйилом, и если да, то как много можно ему рассказать. «Позже, – сказал он себе. – Проще подозвать выпущенного сокола, чем вернуть неосторожное слово». Он всегда может поговорить с другом об историях, услышанных от Нина, после того как сам поймет, что о них думает.

– Это не первый раз, когда Тан говорит о кшештрим, – сказал Каден. – Я думаю, он знает о них больше, чем показывает.

Акйил фыркнул.

– Никогда бы не подумал, что он любит легенды.

– Может быть, это не просто легенды.

– Ты видишь каких-нибудь кшештрим, шныряющих по Аннуру? – парировал юноша, приподняв бровь. – Если кшештрим когда-нибудь и существовали, сейчас они настолько же реальны, как позавчерашний обед!

Увидев, что Каден не отвечает, он кивнул, словно это доказывало его правоту.

– Как бы там ни было, эта железка выглядит угрожающе. Думаешь, он знает, как с ней обращаться?

В мозгу Кадена всплыло окровавленное лицо Серкана.

– Надеюсь, что так.

Следующий час двое учеников провели, бегая вверх и вниз по выбранному отрезку тропы. То, что вначале казалось легкой утренней разминкой, постепенно становилось все более изматывающим упражнением. Тан не позволял им отдыхать, едва заметным взмахом ладони приказывая продолжать каждый раз, когда они пробегали мимо. Крутой подъем отзывался в ослабевших икрах Кадена мучительной болью, а спуски вытягивали силы из ляжек, так что его ноги начинали подгибаться, когда он останавливался. Воздух, столь холодный утром, когда он умывался в бадье, с восходом солнца потеплел и теперь горел в его легких. Конечно, ему приходилось бегать и на более длинные расстояния, гораздо более длинные, но никогда он не делал этого под взглядом своего умиала.

– Смотрите себе под ноги, – наставлял их Тан каждый раз, когда они равнялись с ним. – Запоминайте тропу.

Акйил благоразумно выжидал, пока они достигнут верхнего или нижнего конца тропы, прежде чем начать жаловаться. Впрочем, он не упускал ни одной возможности.

– Мне наплевать, каким хитрым словечком он это называет; это просто беготня вверх-вниз по горе, поцелуй ее Кент! И все, больше ничего!