Клинки императора

– Вверх, – наконец сказал он, поворачиваясь к тропе.

– Вверх, – повторила Пирр и изумленно покачала головой: – Почему всегда нужно двигаться вверх?

45

Валину доводилось в ходе своего обучения бывать среди неприветливых ландшафтов: ледяные Ромсдальские пики к югу от Фрипорта, обжигающие пески пустыни Сегир, ханнские джунгли к северу от Поясницы; но ничто из этого не было столь обширным и устрашающим, как Костистые горы. Название было более чем уместным: белые гранитные осколки вонзались в облака, словно кости самой земли, раздробленные и торчащие вверх, протыкая тонкий слой почвы. Там, где заканчивалась белизна гранита, начиналась белизна снега и льда – ледники и сераки, острые карнизы, окаймляющие высокие гребни, котловины с грязным снегом, питающие белые пенящиеся речки. Они шли без конца, эти горы, один зубчатый гребень за другим, словно вытравленные на застывшем бледно-голубом небе.

У них ушло четыре дня, с часовыми остановками время от времени – на отдых птице, на то, чтобы добраться до южных предгорий. Невзирая на предельную усталость – обычную для кеттрал, полет дался им легче, чем любое из тренировочных заданий. Если бы Валин забыл, что послужило причиной их путешествия, забыл о том, что ждало их впереди, это можно было бы считать приятным тренировочным упражнением в отдаленном уголке мира. Однако это было не упражнение. После того что они сделали, упражнений у них больше не будет.

Изменники – вот кто они теперь. Они сделались ими в тот момент, когда устроили набег на оружейную и затем освободили Суант-ру из кеттральни. Валин был потрясен готовностью своего крыла следовать за ним на север, приняв на себя позор и статус изгоев. В конце концов, если бы они остались на Карше, повинуясь приказу Шалиль, и покорно подчинились кеттральскому правосудию, были шансы, что Анник оправдают. В самом крайнем случае остальные четверо могли бы восстановить свое доброе имя и, найдя себе другого снайпера, продолжать выполнять свои обязанности.

С другой стороны, повиновение и покорность – не те слова, которые первыми приходили на ум при мысли о его крыле. С угрюмой улыбкой Валин осознал, что то же самое упрямство, которое заставляло их то и дело подвергать сомнению его авторитет, видимо, послужило причиной их протеста против несправедливости затеянного Шалиль расследования. Ему вспомнились слова Блохи, спокойные и уверенные: «Мне показалось, из них получится хорошее крыло».

Вот только теперь Блоха был их врагом. Это была отрезвляющая мысль, и она мигом стерла улыбку с лица Валина. За всю историю Гнезда только два крыла когда-либо пытались взбунтоваться – и все кадеты знали, чем это закончилось. Оба были безжалостно выслежены и раздавлены. Командир «Бесшумного падения» сам перерезал себе горло; командира «Тьмы» схватили, пытали и публично казнили посреди плаца на Карше. Уже сейчас, пока Валин и его крыло летели на север, преследуя Юрла, за ними наверняка отправили погоню – ветеранов, профессионалов. Может быть, Фейна. Может быть, Блоху. Разница невелика: если любой из них доберется до Валина прежде, чем он найдет Кадена, схватка, скорее всего, будет короткой и ужасающе неравной.

«Почти прилетели, – напомнил себе Валин, обшаривая взглядом горные вершины на севере. – Ашк-лан уже недалеко, чем бы он ни был».

Гнездо располагало самыми подробными картами в Аннуре, картами настолько детальными, что на них были прорисованы все переулки и сточные канавы десятков городов на обоих континентах. К несчастью, ни у кого не нашлось причины наносить на пергамент обширную горную систему возле северо-восточных рубежей империи. Не считая нескольких шахтерских поселков и горстки ко всему привычных козопасов, Костистые горы были слишком высоки для поселений. С точки зрения военной стратегии на их месте могла бы быть неприступная стена или бескрайний океан – армия не смогла бы преодолеть даже самые низкие перевалы, а что касается громадных хребтов, насколько Валин мог видеть с высоты птичьего полета, они были непроходимы даже для хорошо экипированного путешественника. Горы раскинулись слишком широко и были слишком труднодоступными, чтобы кому-нибудь – будь то аннурцы, антеранцы или ургулы – могло прийти в голову их пересечь. По этой причине, не считая нескольких причудливых завитушек на пергаменте и пятнышка, отмечающего приблизительное расположение Ашк-лана, у него не было почти никакой информации, чтобы найти своего брата.

Когда Суант-ра приблизилась к горным вершинам, Лейт опустился на расстояние нескольких сотен шагов от зубчатых пиков, под самым покровом растущих кучевых облаков, и приступил к выполнению полетного плана, который они обсудили на последней стоянке. Сперва он взбирался в восходящем потоке по неспешной, ленивой спирали, экономя силы Суант-ры, делал несколько кругов, чтобы можно было осмотреть лежащие внизу горы, и затем скользил вниз с дальней стороны хребта в вихре ледяного ветра, грозившего оторвать занемевшие пальцы Валина от когтей птицы.