Клинки Керитона. Трилогия (СИ)

   -- Сегодня меня ждут грибной отвар и незабываемые путешествия по дивным лесам, -- не обращая внимания на её слова, продолжала Сурра. -- Не наделай глупостей, сестрёнка.

   -- После змеиных укусов они все спят как убитые. Один Майага не спит -- смотрит на меня, глаз не отрывает... Я его боюсь. -- Эдэн, нервно кусала ноготь большого пальца.

   -- Не бойся, им надо, чтоб я провела их отряды из Валигара в Сови-Тава. Древесные Черви поссорились с Каменными Листьями и хотят напасть на них... Майага не тронет тебя без разрешения Халога...

   -- Я его ненавижу. -- Лицо Эдэн исказилось страдальческой гримасой.

   -- Майага?

   -- Майага и Халога. -- Эдэн с тоской посмотрела на почти зажившие обрубки. Она закусила губу, и Сурра видела, что сестра находилась на грани истерики. -- Всех ненавижу, -- заскулила Эдэн. -- Хочу, чтобы они умерли.

   Сурре послышалось: -- "Тебя тоже ненавижу!"

   -- Потерпи, милая, -- всё будет хорошо. Только слушай меня, прошу, я же хуза -- обязательно найду выход.

   -- Легко тебе говорить, а я вот теперь какая?! -- Эдэн сунула покалеченную руку Сурре под нос.

   -- Ну потерпи как-нибудь, милая.

   -- Всю жизнь терпеть, да?

   -- Скоро заживёт. Кабы ты не...

   -- Ты что совсем дура?! -- воинственно вскинула подбородок Эдэн. -- Я теперь калека! Ты не видишь?

   -- Так вышло...

   -- Ты! -- замахнулась здоровой рукой Эдэн. -- Ты убьёшь их!

   Сурра молчала -- ждала удара.

   -- Обещай! -- потребовала Эдэн, и внезапно с размаху саданула сестру по щеке. -- Обещай! Обещай! -- выкрикивала она с каждым ударом, брызжа Сурре в лицо слюной. -- Ну?!

   -- Да, -- выдохнула дэфе, вытирая кровь с разбитой губы, -- я убью их. Даю слово.

   -- Хорошо... -- Эдэн шмыгнула носом, и тут глаза её округлились.

   Сурра проследила за взглядом сестры и увидела, как Росуда, издав дикий хрип, запрокинул голову и поднёс извивавшуюся змею к раскрытому рту. Он высунул длинный язык и призывно задёргал им. Особого приглашения рептилия ждать не стала -- сделала молниеносный выпад и впилась в алую плоть клыками, пытаясь отравить добычу ядом. Верэнг замер, некоторое время наслаждаясь желанным пароксизмом, поиграл со змеёй в гляделки, после чего рот его, предварительно на миг раскрывшись ещё шире, с хрустом захлопнулся, отделяя голову несчастного гада от туловища.

   Эдэн ахнула.

   -- Такого даже я не видела, -- сказала Сурра. -- Верэнги сызмальства подставляются под змеиные укусы. Некоторые из них даже яд сцеживают, разбавляют и пьют. Но вот чтоб вот так язык выставлять, а затем голову откусывать... Их жрецы говорят, что это делает тела воинов сильными, глаза острыми, а ум хитрым. По мне, они из-за этого так рано и дохнут.

   Подошёл Майага, сунул в подставленные ладони Сурры миску, рывком поставил Эдэн на ноги. Взвалил на плечо, словно она была бурдюком с вином, и, не обращая внимания на истерические крики, понёс к костру.

   Сурру обдало до тошноты знакомым запахом грибной похлёбки...

Глава 10. Шод Лас-Орубб

-- Что заставило его сделать это, Странник?

-- Страх.

-- Это превышает мое понимание... Страх перед чем?

-- Мой страх, проникший в его ум.

Сто историй о Чёрном Страннике. Преподобный Вамбон Акомирунг

Н.Д. Начало осени. 1164 год от рождения пророка Аравы

о. Ойхорот. д. Два Пня

   Последние звёзды уже растаяли в темноте неба, а немногие из припозднившихся посетителей "Трёх свечей" всё ещё наслаждались огнеподобным вайру и прелестями местных красоток.

   Вейзо коротал время, в ожидании рассвета наблюдая за одной молоденькой и весьма соблазнительной особой. Онталар то и дело прикладывался к объёмистому тыквенному бутыльку и цедил из него скисшее козье молоко, смешанное с какими-то травами. Напиток, скажем прямо, был ему отвратителен, но, по словам местного лекаря градда Масалла, притуплял боль и способствовал заживлению ран. В чём Вейзо после стычки с Крэчем особенно нуждался. Вот уже третью ночь как он не мог уснуть и отдыхал лишь урывками.

   "Если сегодня не усну, -- мрачно решил он, с трудом глотая мерзкое пойло, -- я этого живодёра в козьем же молоке и утоплю!"

   -- Ктырь, ты? -- раздался слева от него удивлённый оклик.

   Вейзо едва не подавился. Он только начал поворачиваться, а липкие от молока губы уже непроизвольно шептали:

   -- Лесоруб? Шод, -- тут же, в голос, с притворной сердечностью отозвался он, -- здорова, бродяга.

   -- Привет-привет, -- бойко подскочил к нему высокий светловолосый вартарец с почти мальчишескими чертами лица и двумя кружками, по одной в каждой руке. -- Один тут? По делам, или как? Буссу будешь?

   -- Один. Без дела. Спасибо, не хочу, -- о двоих оставшихся подельниках, давно накидавшихся и сопевших сейчас в небольшой и уютной комнатке на втором этаже "Лиса и Ягнёнка", Вейзо до поры до времени решил не упоминать.

   "Послушаю для начала, что ты, друг мой ситный, скажешь".

   -- Тебя каким ветром сюда занесло?

   Лесоруб одним духом опустошил кружку буссы, крякнул, утёр рукавом рот:

   -- Куда ветер дует, туда и тучку несёт. Работёнку тут одну работаем...