Клинком и сердцем. Книга 2. Том 2

– Саймон говорил, что да. Магистр Бреннан, хоть и целитель, уже столько лет работает в Академии с про́клятыми адептами! У него такой опыт! Но тот боевик больше с Саймоном не связывался.

– Охотно верю, – согласился Вальдерон, просмеявшись. – Думаю, необходимость э-э-э… обращаться к целителю сама по себе была тем ещё наказанием.

– Да-да, – подтвердил Лучано. – Тут, главное, флейту… донести… в целости…

Они посмотрели друг на друга и снова заржали, как жеребцы, под возмущённое сопение добродетельной синьорины.

– А мне и рассказать особо нечего, – признался Вальдерон, когда все трое успокоились. – Разве что про свой первый урок фехтования? Только это между нами, обещаете?

– Клянусь! – приложил руку к сердцу Лучано и выслушал совершенно восхитительную историю о фраганском бретёре и кочерге.

– Пять лет? – изумился он, когда бастардо закончил. – Можно только позавидовать! Эти господа редко берут учеников, а уж так, как вас, учат только собственных детей, которым готовятся передать семейное дело и славу.

Он вспомнил южанина, которого видел на дороге под конвоем дорвенантского отряда. Похоже, это и был тот самый бретёр. Не просто телохранитель, как сказала королева, но друг и наставник. Беатрис во многом ошиблась. И самое печальное, что вряд ли она поймёт, насколько ошиблась в юной магессе.

Лучано поспешно прогнал эти мысли и прислушался: синьорина Айлин начала объяснять бастардо, почему на дороге крикнула «ку-ку» перед тем, как швырнуть заклятием в благородного синьора Кастельмаро.

– А у нас тоже есть такая игра, – сказал он одобрительно, выслушав правила «кукушки». – Одному завязывают глаза, остальные кричат или мяукают, а он кидает… яблоки.

Крошечной заминки никто, кажется, не заметил, а Лучано не стал объяснять, что яблоками бросаются только самые маленькие Шипы-первогодки, а потом в дело идут ножи. И тут хоть лови их на лету, хоть уклоняйся – дело твоё. Поймать, конечно, выгоднее, тогда можно пойманный нож кинуть в кого-нибудь другого, и если попадёшь – будешь следующей «кукушкой» вне очереди, а это лишний шанс уцелеть.

– Как-то мы с отцом пошли на рыбалку… – начал, в свою очередь, бастардо. – Считается, что это не такое достойное дворянина дело, как охота, но ему нравится…

– Ал, я уверена, что любое дело, которым занимается лорд Себастьян, исключительно достойное, – серьёзно заверила магесса, и бастардо, благодарно улыбнувшись, уже собрался продолжать, но замер и поинтересовался: – Фарелли? Вы что, Баргота увидели?

– Н-нет, – с трудом проговорил Лучано, чувствуя себя ужасно глупо, но не в силах признаться, что увидел.

Только не Баргота, а Перлюрена! Именно его, неведомого зверя, что приходит к пьяницам. Особенно Перлюрен любит тех, кто подолгу и помногу совершает возлияния, а потом резко бросает это делать. Страшное существо, как говорят! Описывают, правда, по-разному.

Личный зверь Перлюрен, явившийся Лучано, обладал телом огромного серо-рыжего кота, но сидел на задних лапах, а в передних держал прутик с кусками жареной утки. Нет, не лапы это были, а руки! Маленькие мохнатые ручки с пятью длинными и даже на вид очень ловкими пальцами. Округлые ушки, вытянутая морда с чёрным круглым носом, не по-звериному умные глаза! Лучано мог бы поклясться, что в этих тёмных глазах, обращённых на него, светится хитрость и расчётливое коварство! Звери так не смотрят!

А ещё у зверя Перлюрена была маска! Самая настоящая маска, какую носят уличные бандитто, чтобы жертвы ограблений их не опознали. Маска закрывала мордочку до носа, придавая Перлюрену вид лихой и воинственный.

«Ведь не пил же! – в полном ошеломлении подумал Лучано. – Совсем не пил! За что мне это? Может, Перлюрен просто мимо проходил? Да нет, бред какой-то! И магессе меня проклинать вроде бы не за что… Но ведь остальные не видят! Вон как синьорина недоумённо таращится в кусты! Правда, зверя там уже нет. Или есть? Вот он мелькает, можно разглядеть глаза, нос, лапы… А вот опять нет! И утки нет… Бастардо ведь туда поставил котелок, а на него сложил прутья с готовым мясом, так? А теперь…»

– Твою же! – заорал Вальдерон, вскакивая на ноги. – Фарелли, гоните их! Пропала наша утка!

– Вы их видите! – радостно воспрянул Лучано, понимая, что самое страшное миновало: с ума он не сошёл. – Видите?!

– Разумеется, я их вижу! – ядовито отозвался бастардо. – А вот нашу утку – нет! Паршивые еноты!

– Кто?

– Да еноты же! – простонал Вальдерон, швыряя в показавшегося Перлюрена куском палки. – Пошёл вон, тварь! Теперь всё прятать надо! Сумки придётся снимать с лошадей! Благословенное озеро, говорите? Да если бы я знал, что они здесь водятся!

Лучано, наконец, понял, что у него не двоится в глазах. И даже не троится. И вообще этих зверей просто на самом деле много! Они шныряли в кустах, иногда выглядывая оттуда, и смотрели на людей откровенно оценивающим взглядом. Пушок почему-то за ними не гонялся, то ли не считая серьёзной опасностью, то ли ожидая приказа. Синьорина Айлин по-детски открыла рот и смотрела на странных зверей почти с восторгом, а бастардо, ругаясь, подошёл к котелку и зачем-то забрал его. Зачем?