Клинком и сердцем. Книга 2. Том 2

– Так говорят летописи, – безразлично пожал плечами Аластор. – Дорве Великий и его дружина пришли сюда так давно, что кровь севера давно разбавилась иной. Хотя северяне меня признали за своего, ты сам видел.

– Да уж, – заулыбался Лучано. – Немой вольфгардский наёмник и купеческая дочка! Как же, как же, такое разве забудешь?

– И Ульв! – добавил Аластор очень серьёзно, но Лучано уже научился ловить едва заметную смешливую искру в его взгляде, только на вид холодном, как северное небо.

– Два Ульва! – подхватил он, и оба хохотнули.

Ковшик оказался всего один, так что Лучано подождал, пока Альс намылится и разотрётся мочалкой. Это оказалось ещё одним испытанием: светлая северная кожа дорвенантца мгновенно порозовела. Мочалкой растирался он, а жарко до невозможности стало Лучано! В голову снова полезло всякое, как он подходит к Аластору… опускается перед ним на колени, глядя как раз в эту светлую дорожку, бегущую по животу… И поправляет барготово полотенце, пока оно не свалилось ко всем демонам Бездны! Да что же это такое-то, а?!

Лучано чуть головой не замотал, пытаясь успокоиться. Нет-нет-нет! Ему и так позволили много, невероятно много! Альс его зовёт другом, спит с ним в одной палатке, а в последние холодные ночи и вовсе небрежно подгребал себе под бок, так что Лучано всю ночь спал, окутанный теплом его тела. И лишиться этого всего за одну дурацкую попытку… Альс никогда не согласится, видно же. А если даже получится его уломать – будет только хуже! Не простит потом слабости ни себе, ни Лучано. Так что нет и нет!

– Ну что, в парную? – окатившись водой из бадейки, с полной невозмутимостью спросил Вальдерон. – Если ты такого никогда не пробовал, так и быть, я тебя попарю! – И пояснил, открывая последнюю дверь, за которой оказалась… преисподняя, именно так показалось Лучано: – Я не мастер, но в баню по-вольфгардски ходил. С Долгим Мартином, кузнецом нашим. Вот кто умеет парить! Ложись!

– Куда? – ошалело поинтересовался Лучано, пытаясь проморгаться в клубах пара, потому что Аластор зачем-то плеснул из ковша на печь. – Э… э… э… Зачем?!

– Сейчас узнаешь, – невозмутимо пообещал дорвенантец и принялся перебирать какие-то связки веток с листьями, то ли маленькие мётлы, то ли пучки целебных растений…

Лучано, уже ничему не удивляясь, покорно улёгся на деревянную полку, что обнаружилась у стены. Потом так же покорно перевернулся на живот, уткнувшись лицом в сложенные руки и думая, что никогда! Никогда он не поймёт этих дорвенантцев! Сказать про красивое тело – это неприлично, значит! А вот так… И так… и вот та-а-а-ак… Ай! Это, значит, ничего неприличного?! Оу… Да-а-а-а… А-а-а-а-а-а… Ах… У-у-у-у-у…

Следующие несколько минут, а может, и несколько часов, потому что время куда-то подевалось, он в голос постанывал, скулил и спрашивал, чем мог заслужить подобное. Нет, то есть понятно чем… Но это он не со зла! И вообще нечаянно! И… а-а-а-а… о-о-о… нет, ещё! Да не болит у него голова! И не кружится! И не… а-а-а-а-ах…

– А-а-а-а-а-а! – заорал он со всей дури, потому что на распаренное тело, разомлевшее и истомлённое непривычными ощущениями, вдруг обрушился ледяной водопад. – А-а-альс! Ты…

И от полноты чувств длинно выругался по-итлийски.

– Вот это и есть баня по-вольфгардски, – ухмыльнулся Аластор, отбрасывая мокрый измочаленный пучок веток, ставя пустое ведро и садясь рядом с Лучано на полку. – Ничего, ещё спасибо скажешь!

– Я… убивал… за меньшее… – простонал Лучано и попытался привстать, но кожа горела, голова была ясная и пустая, а тело не слушалось, будто он уговорил пару бутылок карвейна без закуски.

Впрочем, какие-то мысли всё-таки лениво проплывали, не давая окончательно погрузиться в ленивое томное блаженство. Так совершенно по-дурацки подумалось, что если бы остаться живым и вернуться в Верокью, то можно было бы войти в долю с синьорой Беамольди, содержательницей роскошного борделя, и к её арлезийским купальням добавить эту «банью». И банщиков, да! Банщиков непременно найти именно таких, здоровенных, светловолосых!

Но Лучано тут же с сожалением подумал, что сам уже такой фальшивкой ни за что не обманется. В борделях Верокьи полно мускулистых красавцев на любой вкус, хоть женский, хоть мужской, но это же подделка! Тело, которое лелеют для красоты и постельных забав, никогда не сравнится с телом, которое растило мышцы для боя. Альс даже двигается совершенно иначе! Плавно, однако не как танцор, а как опытный боец, не делающий ни одного лишнего движения. Скупо и точно. Платным банщиком его точно не заменишь!

– Так вот, о лесном трактире! – вернулся он к тому, что начал говорить ещё перед самым мытьём. – Скажи, Альс, тебе здесь ничего странным не кажется?

И коротко пересказал то, что услышал от магессы, добавив собственные соображения.

– Вот, значит, как… – буркнул Аластор, мигом мрачнея. – А я ещё думал…

Потёр розовое от жара плечо и пояснил: