Клинок архангела (ЛП)

— Каллистос пытался создать больше, — сказала Хонор, подходя к зеркальному стеклу окна, дождь, начавшийся сорок минут назад, превратил город в окутанный туманом мираж, — и это ослабило эффект. — Нахмурив брови, она снова прошлась по ковру. — Вполне вероятно. — Мало того, что Каллистос не следовал верным процедурам, так ещё и причина мутации в клетках крови мёртвых мужчин. — Теперь, когда у нас есть имя и мы знаем, как он выглядит, будет намного легче загнать его в угол. — Подойдя и встав рядом, Хонор прислонилась к столу и кивнула. Однако выражение её лица было обеспокоенным. — Я не могу перестать думать о Джиане. Она казалась такой любящей матерью

— Да… безумие Эймоса — его изъян.

Но у Дмитрия были большие сомнения на этот счёт, судя по наблюдениям на протяжении многих лет, эта глубокая ненависть, смешанная с извращённой любовью, уходила корнями в то, чего никогда не должно быть, в уродство, которое посеяло зерно глубокой порочности в душе.

Полуночно-зелёные глаза встретились с его, преследуя и обещая ему несбыточную мечту.

— Ты же в это не веришь. — Сокращая расстояние между ними, он погладил пальцами её подбородок, мягкость кожи была непреодолимым соблазном.

— Думаешь, умеешь читать меня?

— Я думаю, — она схватила его за запястье, — я знаю тебя гораздо лучше, чем должна.

Да.

Слишком часто он видел в её глазах знание, которого быть не должно, чувствовал принятие в поцелуе, а от смеха у него болело сердце. Дмитрий задумался, не поддаётся ли он сам утончённому безумию. И всё же не мог отстраниться.

— Сегодня нам больше нечего делать. — Телефонный звонок Джейсону привёл в движение поиски Каллистоса, а что касается сына Джианы, Дмитрий уже поднял по тревоге весь регион. И иногда мужчине нельзя упускать момент, наплевав на последствия. Упустить его означало, что он больше никогда не наступит.

«— Дмитрий, пойдём, потанцуем.

— У меня ноги болят, Ингрид. Давай, когда вернусь с рынка? — Её улыбка озарила комнату, хотя в глазах жены Дмитрий заметил молчаливого незваного гостя — страх.

— Когда вернёшься».

Вот только люди Исис забрали его, когда он вернулся. Его последним воспоминанием о жене было то, как она держала на руках их детей и пыталась не выдать ужаса, который превратил её карие глаза в чёрные. Он больше не смог вернуться и потанцевать с женой, под смех Миши и возню малышки. Но он мог поцеловать женщину, как-то ставшей частью его, в чьём взгляде были тайны, которые он стремился разгадать.

— Пора, Хонор. — Он увидел, как кожа натянулась на её скулах, знал, что Хонор не была уверена, что не запаникует и не набросится на него в целях самозащиты, но её ответом было простое, властное:

— Да.

Хонор молча осматривалась, пока Дмитрий вёл её вверх с этажа, окрашенного в сверкающий опасный чёрный цвет, на верхний этаж Башни. Оказалось, там был белый ковёр со сверкающими золотыми нитями, краска на стенах была такой же белой с золотыми крапинками, произведения искусства представляли собой смесь старого и нового — блестящий гобелен с изображением гор, неба и жилищ, двери которых открывались в воздух; сверкающий меч, острый как бритва; плакат в рамке с названием нелепого сериала «Добыча охотника» с накаченным героем и его «лисицей-вампиром».

— Иллиум купил его для Елены, — сказал Дмитрий, проследив за её взглядом.

— Интересно посмотреть на её реакцию. — Губы Хонор дрогнули.

— Они хорошие друзья. — На лицо Дмитрия легла тень, но он просто произнёс: — Апартаменты Рафаэля занимают половину этажа. Остальная часть территории разделена на квартиры для Семёрки, хотя моя занимает вдвое больше места, чем остальные, поскольку я провожу большую часть времени в городе.

Она колебалась.

— У тебя нет другого дома?

— Это не казалось необходимостью. — Хонор услышала тысячу невысказанных вещей в этом заявлении, поняла, что идея дома причиняла боль, которую Дмитрий никогда бы не попытался оживить в памяти. — Не волнуйся, — произнёс он, прежде чем она успела что-то сказать, — площадь каждой квартиры больше, чем в большинстве отдельно стоящих домов, а стены звукоизолированы, обеспечивая полную конфиденциальность.

Хонор ничего не имела против обстановки и была совершенно уверена, что его квартира в десять раз больше её собственной. Но…

— Нет, Дмитрий. Не здесь

— Почему? — Вопрос, заданный с холодной изысканностью, который, возможно, когда-то напугал её, но теперь заставил задуматься о том, чего Дмитрий не хотел ей показывать и для чего установил эти щиты.

— Это неправильно. — Хонор стояла на своём, внутренний голос нашёптывал, что этот момент имеет решающее значение для того, какой её увидит Дмитрий. — Я отказываюсь, стать очередной женщиной, которую ты тащишь к себе в постель. — Дмитрий провёл большим пальцем по костяшкам её пальцев без намёка на какие-либо эмоции.