Клинок белого пламени

Альтис обернулся и увидел рядом Алину. Запястье девушки плотно охватывал небольшой, серебристый браслет, которого раньше не было. У них у всех с этого дня были такие браслеты. Она неотрывно смотрела на огонь. И сгорала в этом погребальном костре.

-- Ему уже всё равно, -- сказал демон.

Никто не подходил к стоящей на краю пирса четвёрке, стараясь держаться подальше.

Отчаянно плакала принцесса, ткнувшись в Лёнькино плечо. Лисёнок, обнимая вздрагивающие плечики своей королевы, боялся взглянуть на учителя. А Василиса впервые в жизни пила вино из горла бутылки. Король сидел на берегу, обхватив голову руками, никого и ничего не слыша. Некроманты впервые в жизни посылали молитвы Первому кругу Купола.

Пел ветер, нашёптывая слова отчаянья на разных языках, каждому -- свои... Пел огонь, срываясь то на крик, то на болезненный шёпот и всхлипы. Пели волки, донося до каждого страшную весть. Она была безумно, не по земному прекрасна эта песня. И так же далека от земли, как сами бессмертные, бездвижно стоявшие на пирсе. Бог -- это больше чем видимое тело, внешний облик... Это часть мира, воплотившаяся в личности, сам он -- мироздание. Творение в Творении... большее, иное, необъяснимое. Смертные лишь отдалённо могут вообразить себе истинную суть божества. Море лишилось своего разума и живой души, когда умер его Владыка. Когда плачут боги -- рыдает мир.

Люди, хоронившие Трэна и тех защитников, что погибли вместе с ним, держали в руках сотни зажженных ламп, огоньков, свечей... Они видели его смерть. Но не могли поверить что Владыка Морей может погибнуть.

Это страшно -- когда гибнут боги...

Оставшаяся четвёрка бессмертных сгорала в погребальном костре брата. Вот только ни понять, ни принять эту смерть они не могли. У людей это называлось бы шоком, у бессмертных... Просто вся эта реальность стала казаться им сном. Кошмарным, но всё же сном. Можно будет потом проснуться, открыть глаза, рассказать братьям, какие дурацкие сны иногда могут привидеться. И только по грани парализованных неприятием происходящего сердец и умов иногда проскальзывало невыносимое горе невосполнимой потери.

-- Линка...

Она с некоторым трудом оторвала взгляд от огня, повернулась к демону.

-- Ты ещё жива, моя девочка.

Пламенная отрицательно качнула головой, безжизненно ответила:

-- Нет, Альтис. Я обманулась на некоторое время, вообразив, что могу жить. Но лишь на несколько мгновений...

Демон едва заметно кивнул, понимая.

-- Надо было к морю... Морю не всё равно, -- выдохнул Ветер. -- Почему так, Альтис?..

Ветер не сгорал в этом огне. В нём уже нечему было гореть. Демон ответил, не сказав ни слова утешения. Он ответил только правду...

-- Мы все мертвы с тех пор, как Литис сжёг себя в собственном Пламени. Мы умерли, когда Альтаир закрыл глаза навсегда. Когда убили Когана -- мы обманули себя в последний раз, притворяясь живыми. Больше мы не будем себе лгать, брат.

Стримбор взглянул на Пламенного своего брата. И улыбнулся. Безжизненно, как только и может улыбаться мёртвый.

-- Осталось только дождаться, пока жизнь окончательно поймёт, что мы ей уже не принадлежим, -- сказал Стримбор.

-- Этого ждать недолго... -- отозвался Альтис. -- Когда малыш сможет встать, Арох?

-- Завтра уже будет на ногах, -- ответил Волк. А обо всём остальном Арох промолчал.

Снова посмотрев на корабль, Пламенный сутью потянулся к нему. Парусник вспыхнул ослепительно белым и продолжил ровно гореть. Но тело брата уже обратилось в невесомый пепел.

-- Стрим, -- позвал демон. -- У меня было последнее обращение в облик. Одно неверное движение и даже погребального костра мне будет не нужно.

-- Когда откат? -- поинтересовался спокойный бог.

-- Скоро уже. У меня не больше часа... -- вздохнул демон.

-- Пойдём в храм... Там будет легче.

-- Хорошо, -- согласился Пламенный.

Смертные расступались перед побратимами и уходили с пути задолго до их приближения. Немногие, кто решался остаться поближе, навсегда запоминали страшную картину. "Мы все умерли..." -- шептал ветер их голосами, а из глаз глядела сама Смерть.

В храме было пустынно. Только двое служителей веры встретили бессмертных. Белые, расшитые серебром одежды, тяжёлые, но не мешающие движениям мантии, тяжёлые, золотые медальоны, указывающие на степень старшинства и посвящение. И полное непонимание в глазах. Они не хотели принимать произошедшее.

-- У нас теперь... девяносто девять богов?.. -- спросил совсем молодой клирик, вышедший навстречу бессмертным.

-- Девяносто восемь, -- ответила Алина. -- Коган-ястреб умер несколько дней назад.

-- А скоро нас станет ещё меньше... -- добавил Стримбор.

Старший храмовник устало качнул седой головой. К ночи правильные черты стали резче, расчертив лицо тенями, в гордом профиле властного старца поселилась усталость. Он тяжело спросил:

-- Вы знаете, о великие, кто убивает богов?

-- Чужие Творцы, -- ответил человеку демон. -- У Создателя есть враги, которым не по вкусу пришёлся наш мир.

-- Они несут Тьму? -- спросил молодой клирик.

Альтис усмехнулся.

-- Не путай понятия, человечек. Тьму несу я. Они несут нам всем смерть.