Клинок Белого Пламени

– А стоило разок удивиться своей зрячести, – сказала девочка. – Когда-нибудь я скажу спасибо тому, кто послал тебя и сплел реальность, из-за которой ты сейчас здесь, некромант. Благодарю вас обоих, Аллодис и Нангерат, за то, что вам хватило отваги и преданности последовать за Альтисом.

– Не стоит благодарить нас, – смущенно ответил Нангерат. – Мы еще ничего не сделали.

Она подарила им обоим улыбку и снова сосредоточилась на сухариках. Через некоторое время Аллодис не выдержал и все-таки дал ход своему любопытству, не особо надеясь на ответ:

– А почему – Смычок?

– Потому, что я виртуозный скрипач, – ответила Создатель, глядя в пламя. Глаза у нее снова почернели. – Тот, кто послал тебя сюда, колдун, дал мне это прозвище. Поэтому, отвечу… Я не вижу мира так, как это привычно любому из вас. Мне было столько лет, на сколько сейчас выглядит это тело, когда мне выжгли глаза раскаленным прутом. Теперь мои глаза нельзя обмануть. И музыка каждой души мне слышна. Скрипка – это мой инструмент творения. Поэтому – Смычок. Скрипачка…

Она уставилась в огонь. Аллодис ощутил, что погляди на него сейчас эта девочка, чуть старше его дочек, – он бы сгорел. Некромант переглянулся с другом и увидел, что Нангерат тоже это понимал. Становилось не по себе от такого близкого соседства со столь могучей и непредсказуемой силой.

Девочка по-прежнему смотрела на пламя:

– Я не смогу тебе сыграть, отраженный. Но я могу спеть. Если ты захочешь услышать.

Аллодис не спросил, почему она назвала его «отраженный» и что это значит. Только выдохнул, как будто ныряя в ледяную прорубь головой:

– Хочу услышать…

Она ссыпала обратно в мешочек сухарики с маленькой ладошки. И запела без слов, тихо, чтобы не тревожить спящих. Это даже отдаленно не напоминало человеческий голос. И песнь богов – лишь отчасти. Не было музыки, но она звучала. Не было слов, но Аллодис слышал их. Там, где голоса не было, звучали десятки голосов…

Хотелось плакать, когда она пела о тоске и боли, убивать, когда пела о ярости и ненависти. Казалась стальной собственная воля, когда музыка говорила о стойкости духа и силе. Некромант потерялся в этом чуде, и его пробрало сладкой дрожью, когда музыка, не переступая тонкую, невидимую грань меж чувственностью и пошлостью, превратилась в ласкающий огонь любви. Полный страсти и чувств танец самой ночи. Уверенность в силе, стойкости и доброте… его, Аллодиса Дор Керрована, рыцаря смерти… Многогранная, глубокая, безбрежная Музыка, та, что захватывала без остатка!..

Когда она замолчала, некроманты далеко не сразу сообразили, что наступила тишина.

– Спокойных снов, мальчики, – вставая, сказала Создатель.

– Пожалуй, я и правда пойду спать, – с трудом понимая собственные слова, сказал Аллодис.

Внутри него продолжала звучать самая невероятная музыка, какую ему когда-либо доводилась слышать.

Альтис проснулся на рассвете. Сладко потянулся, как большой кот, открыл глаза, сел на кровати. Вспомнил вчерашний вечер, чем мгновенно испортил себе настроение.

– Др-раконы… демиур-рги, – сквозь зубы процедил демон, одеваясь. – Наглое, самовлюбленное, самоуверенное племя!

Раздражение хотелось на ком-нибудь сорвать. Например, поднять пинками весь отряд и отправить в путь без завтрака, показав, кто здесь командор. Альтис так бы и сделал, если бы не был уверен, что придется лоб в лоб столкнуться со Смычком, против воли которой он не пойдет из простого каприза. Но как же его бесило, когда кто-то вдруг начинал думать, что может что-то решить за него!

Впрочем, выспался он заметно лучше, чем обычно. Оставалось только пойти к примеченному еще вчера колодцу и вылить себе на голову ведро холодной воды, чтобы окончательно схлынула злость вместе с остатками сна.

Выйдя на улицу, демон застал интересную картину. Некроманты сцепились меж собой, как бойцовые псы на арене! Ни о какой разминке речи и быть не могло – так можно только отношения выяснять, а не тренироваться!

– Что, опять в песочнице лопатку не поделили? – Глубокий, сильный голос демона невозможно было не услышать. Колдуны, отпрянув друг от друга, одинаково зло уставились на демона. – Какого нежитя мордобой устроили? Один наступил на любимый куличик другого?

Колдуны молчали, бросая редкие, разъяренные взгляды друг на друга.

– Ладно, мне-то что, – честно признал демон. – Можете хоть убить друг друга. Только из состава отряда вы двое исключены. Отправляйтесь обратно.

Аллодис пришел от этих слов в ужас:

– Командор!.. Не нужно, я больше не…

– Командор, моя вина в возникшем конфликте ничтожна! – выпалил Нангерат, перебив соратника.

– Чего?! – мгновенно взъярился Аллодис. – Да это ты начал!.. Тупой недоносок…

– Придурок безмозглый, – ответил Нангерат с презрением.

– Два великовозрастных имбецила, – припечатал демон. – Повторюсь – мне все равно, что вы не поделили, но решите это миром! Иначе – отправляйтесь хоть в задницу Кошмару, но со мной вы дальше не пойдете.

Альтис отвернулся и направился к колодцу. Настроение оказалось изрядно приподнятым.