Клинок Богини, гость и раб

– Госпожа, вы в порядке? – обеспокоенно заспрашивали остальные, натягивая поводья. Бансабира тем временем, отталкиваясь от земли, старалась встать. Спешившийся Юдейр придержал женщину, послужив опорой.

– Тану! – приблизился конный Раду. – Позвольте вам помочь, – попросил и, не дожидаясь ответа, протянул Бансабире руку. – Юдейр, помоги.

Бану схватилась за предложенное запястье левой рукой; оруженосец подтолкнул под колено, помогая взобраться на скакуна.

– Заберите обоих коней, – велела тану.

– Вам удобно, госпожа? – спросил Раду, располагая Бансабиру в седле перед собой.

– Вполне, едем.

Ехали молча, лошадей держали шагом. Раду не знал, проклинать судьбу или благодарить: Сабир назначил его командующим личной охраной тану, но сама тану ухитрилась отодвинуть Раду дальше всех остальных. Самый последний солдат мог быть – и был! – к танше ближе, чем он, сохранявший за собой почетное звание лидера отряда охраны, в то время как на деле танша давно доверила все управление Одхану. И как прикажете при таком раскладе выполнять порученные таном обязанности?!

С трудом удержавшись от парочки бранных слов, Раду насупился. Сидит тут, крохотная, в сорок раз слабее его, а позволяет себе относиться к нему так, будто его вообще не существует! Даже возненавидь Бану его, Раду был бы счастливее. Мотнул головой – что за дрянь, о чем он вообще думает?

Бану дрожала, зажимая левой рукой правое предплечье: из глубокой поперечной раны струилась густая кровь. Сцепив зубы, Раду велел себе смотреть на это и терпеть – по его, болвана, вине танша вообще ранена! К тому же… к тому же… когда еще представится возможность видеть ее в таком облике и такой близости?

Закусил губу до крови, рыкнув.

– Раду? – тихонько позвала Бансабира, не оборачиваясь. – Все в порядке?

– Д-да, – опомнился мужчина. – Если не считать того, что вы ранены по моей вине.

– Не говори глупостей. Уж чьей-чьей, а твоей вины здесь точно нет. Не ты отвечаешь за охрану пленников.

– Но я отвечаю за вашу сохранность! – сквозь зубы прорычал Раду. Дай ему волю и убери отсюда свидетелей – он бы заорал от гнева, поняла женщина. – А я ничего не сделал!

– Ты спас мне жизнь.

– Этот выродок посмел ранить вас! Ваша рука…

– Хвала Богине, что не шея.

– …И грудь… – Мужчина заметно стушевался. – В смысле… ваши ребра целы?

– Думаю, да, – с ледяным спокойствием ответила танша.

– Поверьте, не будь он политическим пленником, я бы… я бы!..

«Не сомневаюсь».

– Раду, – вздохнула.

– Я должен был сделать больше! Яды Шиады, если бы не эти двадцать шагов…

– Забудь о них, – перебила женщина.

Раду уставился на мир поверх светлой макушки круглыми глазами – не почудилось?

– Госпожа, вы уверены?

– Да. – Все-то ему надо объяснять, этому увальню.

У Раду за спиной крылья выросли.

Запах, исходивший от обнаженной шеи, манящих плеч и ключиц, дурманил. Кажется, телохранитель чувствует его впервые? Как и ее бедра, вплотную прижатые к его.

– Тану!

– Госпожа!

– Тану Яввуз! – доносилось отовсюду – уже многие знали о происшествии.

В лагере Раду, спешившись, снял Бансабиру из седла и попытался на руках отнести в шатер. Женщина высвободилась:

– Мои ноги целы.

Признаться, Раду вместе с разочарованием и порадовался – лучше отойти подальше. Слишком много на него радости за день.

– Госпожа ранена, лекаря ей, быстро! – скомандовал Одхан.

В шатре тану собралось около двух десятков мужчин. Над предплечьем танши уже вовсю хлопотал врач. Гобрий мигом засокрушался:

– Что вы вытворяете, тану?! Наадала ведь уже настигали, не стоило самой безоружной бросаться на него! Вам нельзя рисковать!

– Да-да, – небрежно отмахнулась женщина. Пока кто-то суетился с целителем, Бану обратилась к оруженосцу: – Юдейр, перво-наперво – дозорных ко мне. Поскольку Бута охраняли твои люди, Гистасп, тоже останься. Следом найдите Ула, и живее. Он не самый истый боец, и если я не зря в него верю, уже валяется где-то в луже крови. Одхан, поручаю это тебе. Ты, Раду, разберись с Бутом. Пусть его перевяжут немедленно, не хватало, чтобы эта мразь сдохла от кровопотери. Дальше, Дан, ты приведешь старших конюхов через час, нужно выбрать новую лошадь. И проследи, чтобы моего рысака захоронили. Второго коня отдайте каптенармусам, пусть свежуют. Гобрий, постарайся сделать так, чтобы о случившемся прознало как можно меньше людей. Ну или, по крайней мере, скажи им, что я цела и пусть не болтают попусту. И еще, Юдейр, когда я закончу с дозорными, у меня на столе должен стоять свежий завтрак! – Мужчины одобряюще хмыкнули. – Если есть вопросы, задавайте, нет – свободны.

«Опять не дала им попричитать», – улыбнулся Гистасп, выходя.

Движением головы Бансабира велела Раду казнить ответственных за стражу, мимо которой чуть было не удрал Бут. Остальных бойцов временно разжаловали из элитного воинства в рядовые. Гистасп, извинившись с десяток раз – пока Бану не заткнула строгим окриком, – отправился набирать в дружину новых бойцов, потребовав сходки в своем шатре нескольких командиров подразделений.