Клинок Гармонии (СИ)

Можно ли назвать тот финал, к которому пришла Гармония, худшим? Время рассудит и расставит все точки — так бы сказали многие. С одной стороны, даже самые, казалось бы, заклятые враги пришли к согласию и приняли тот факт, что теперь на их плечи ляжет ответственность не сохранять тот же порядок вещей на родной земле, а строить новый, который может обернуться то ли заветным раем, то ли куда более страшным кошмаром. Так или иначе чаша весов невольно склонялась в сторону блага ценой крови, и люди хотели верить в лучший исход, даже пребывая в смешанных чувствах, хотя картина того, как беззаботно и без единой мысли о вражде некогда правивший Гармонией король спокойно пребывает в компании возомнивших о себе людей.

Можно долго судить о правильности поступков всего народа Гармонии, осуждать за бездействие обычных людей, винить «Спектр» в поднятии бунта носителей, а «Юстицию» и «Юнити» в поддержке государственного переворота, клеветать короля деспотом и говорить, в какой упадок пришла родина за срок его правления. Можно сбросить все грехи на одинокого генерала, который в своем стремлении к мечте не задумывался, как много зла приносит в обычный мир, и как много еще принес бы в дальнейшем, но факт остается налицо — виноваты все, и притом никто не виноват. Многие спросят — что же стало с главным зачинщиком конфликта? Ему досталось больше всех прочих, ведь за этот долгий тернистый путь, сотканный из слез и страданий, Ашидо Такаги сумел выиграть Гармонии шанс на искупление, но сам он ничего взамен не получил.

Ашидо мечтал о семье и друзьях, и он даже сделал весомые и размашистые шаги навстречу мечте, но в глубине души юноша понимал, что так и не подступился к ней ни на шаг. Своими руками он убил родного отца, своей волей и желанием жить по своим правилам он довел родную мать до сумасшествия, своим мечом он сразил собственного брата, коли слова того были правдивыми, а в заключение под давлением собственной слабости и неподдельного страха, парень оставил позади свою единственную любовь, и она была не единственной, кого постигла та же участь. Многие друзья, вложившие в орден душу и тело, теперь навеки останутся под землей, и этот факт заставляет прокручивать в голове один единственный вопрос. Разве друзья обрекают друзей на погибель?

Сейчас, когда ситуация наконец утихла и бойня сошла на нет, многие участники сражения обоих сторон окружили своим присутствием полевой лагерь, выискивая возможность расслабиться за разговорами, и лишь один Ашидо сидел в полном одиночестве между полевых палаток, скрывшись от любых любопытных глаз. Смерть Эдварда послужила спусковым крючком для того, чтобы герой задумался обо всем, что за это время произошло, и мысли эти были, отнюдь, не самыми лучшими.

— Ашидо! — послышался женский голос вблизи, в котором можно было распознать Солен, лишь оторвав притупленный в пол взгляд. — Мы тебя обыскались! Что ты тут делаешь?

— Уходи, Солен, — отчужденно и бесчувственно произнес Ашидо.

— Ах, вот оно что, — склонив голову, промямлила девушка. — Должно быть, это тяжело…

— Покуда тебе знать, — столь же натянуто пробормотал Такаги, уставившись в пол. — Я уже в курсе, что ты неожиданно для всех оказалась роботом. Откуда в тебе может быть сострадание?

— Сейчас я могла бы тебя ударить, и это было бы очень больно, — с улыбкой на лице прорычала Солен, усевшись на корточки рядом, — но делать этого не буду, потому что ты — мой друг.

— Разве это имеет какой-то смысл? — неизменно в своей отстраненности продолжал бормотать Такаги.

— Если бы ты умер, мне было бы тяжело принять потерю друга, — не стягивая улыбки, продолжила девушка. — Пойми, Ашидо, все мы однажды кого-то потеряем, и этот момент неизбежно наступит. Мне тоже тяжело осознавать, скольких людей за сегодня не стало, но некоторые дорогие нам люди все еще живы. Твои друзья все еще нуждаются в тебе, Ашидо.

— Что я им скажу? — с намокшими глазами от подступившейся скорби промямлил юноша. — Простите, что отправил вас на верную смерть ради своего собственного блага? Простите, что эта авантюра обернулась ничем для меня и смертью для вас?

— Они сами выбрали этот путь, — внезапно раздался очередной женский голос из-за спины Солен, — и смогут понять.

Это была Луна, которая вкупе со своим высоким ростом загородила единственные одинокие лучики солнца, проникающие в темную щель меж палаток. На лице ее сияла улыбка, которая с каждой секундой все больше пропитывала своим добродушием.