– Во-первых, этот храм дальше всего расположен от Анхельма. Так что это в какой-то мере… Да что уж там – абсолютный побег. Во-вторых, мне мама про него рассказывала. Я вообще немногое помню из того что она говорила. Мы мало виделись перед… говорила мол дедушка был из мастеров-преподавателей, она как-то, по-особенному, это сказала тогда, мечтательно что ли, мол что-то за этим стояло. Мне запомнилось. Одно с другим сложилось.
– Понятно.
– Жена тоже была скитальцем?
– Да.
– Погибла примерно в такой же ситуации, в какой мы сейчас сидим с тобой. У Леорских фортов как твой брат. Только не у четвертого, а у первого.
– От этого твоё спокойствие?
– Без понятия.
– У тебя есть выбор.
– Выбор бежать от долга или сделать все правильно?
– Ну…
– Вот тебе гипотетическая задачка: мы успешно выбираемся наружу и тебе удаётся спрятаться в одном из свободных городов. Ты вне Империи. Отныне никто к тебе не лезет, тебе ничего не мешает и не угрожает, и вот в чём вопрос: ты сможешь жить так или плюнешь в итоге и прыгнешь в центр осиного улья, пытаясь убить всех причастных?
Я думал недолго.
–
– Так почему ты считаешь, что остальные хуже тебя, и будут бежать от своего долга? Почему моя жена приняла возможные последствия, а я должен мордой кривить, как мудак, бросать тебя в муках подыхать и бежать пока лёгкие гореть не начнут?
Это хороший вопрос.
– Действительно, получилось, будто бы оскорбил. Приношу извинения.
– Ничего, Кир. Ты еще молодой и глупый.
– Но это пройдет, да?
Он загадочно улыбнулся.
Чудовищный грохот разбудил меня. Огляделся – уже мог шеей шевелить.
Бил невероятный гейзер бело-голубого сияния по левую руку от нас, километрах в двух.
Связка ярчайших нитей, тянущаяся до вершины чёрного купола и за него.
Связка просуществовала шесть секунд и пропала, истаяв.
В этом я ощутил некую трагичность. Все прекрасное уничтожит тьма.
Телохранители опять сидели и жевали брикеты пайков.
Это я много спал или они много ели?
Думаю, ответ очевиден.
– Что это?
– Спрессованное говяжье мясо с рисом, – удивленно ответил Бор. – Тебе все равно нельзя пока интеграция идёт.
– Я про связку нитей.
– Ааа, – протянул Тори. – Световой хлыст.
– А чт…
– Кир, типо стихийное что-то там, – быстро и нервно бросил здоровяк. – Забей или иди Кшатрийского храмовника ищи для разъяснений. Мы мля не теург-инженеры тебе.
Намек понял. Настроение – скотское. Нудить им под ухо сейчас не стоило.
Вообще хлыст оставил на лицах телохранителей –
– Сейчас от хлыста тут, вся живность запрячется, – довольно сказал Бор. – Спокойнее будет.
– А пятна?
– Сойдут вскоре.
Пора было уже и дел коснуться.
– Насколько я плох после Дворца?
– Терпимо. Туда-сюда, – Тори покачал здоровенной ладонью.
– Давай конкретнее. Мне с этим жить все-таки.
Тори, закончив приём пищи, стряхнул крошки с рук и заговорил:
– Как хочешь. С тазобедренным суставом что-то. Насколько серьезно, один Морк знает. Три пальца на руке с корнем вырвало и глаз –
– Действительно, терпимо.
Помолчали. Потом спросил то, что, действительно, мучало и чего боялся касаться до последнего:
– Что случилось после того как я вырубился, тогда во Дворце?
Бор радостно начал:
– Мертвяк взорвался – это ты сто пудов помнишь. Красотища была. Хер поймёшь, что за усилок такой извратский… Уродище это, тварь. Тебя вырубило, бахнув об стену. Потом все закрутилось, – он неопределенно махнул рукой.
Тори закончил за него:
– Император хватанул тебя, меня и подоспевшего Бора и на последних крупицах воли сплел телепорт да швырнул нас в него. Там перед этим
Сосредоточился, крутанул медитацию отвлечения и спросил на выдохе:
– Император умер?
– Скорей всего, – грустно сказал Бор. – Если он при всем, что случилось выжил, тогда ему прямиком дорога в Белую Башню. Извини, конечно, Кир, за такой трёп гнилой.
– Что мы будем делать дальше?
– Идти, Кир, – устало сказал Тори. – И тебя тащить.
– Вы уже знаете где мы?
– Не… Мысли есть, но это только мысли, – опять Бор. – Умолчим чтоб не сглазить.
– Плохо.
– Ага.
– А почему вы свои поля не активируете? И проще как-то, и свет был бы.
Тори фыркнул: