Клинок Императора. Книга I (СИ)

Тори протянул руку, и способность шипа насквозь пробила жуку грудину.

Звук, с которым жизнь ушла из создания бездны, очень уж походил на детский крик. По спине холодок пробежал.

Тори перескочил через мое тело, вырвал хобот. Брызнула кровь. Я поморщился – потом телохранитель вбил руку в голову насекомого. Корёжа хелицеры, вытащил пепельник и закинул его в подсумок.

Почувствовал к детенышу жалость, а затем опомнился. Жуки, кровососы, клещи, они – разумные людоеды. Жалости тут явно не место.

– Просто первый раз таких вижу, – оправдывался он. – Рассудок дал осечку.

Мне его оправдания без надобности: я знал, что он чудовищно устал, но куда тут деваться? Долг сжигал заживо – это его основное свойство. У них свой долг; у меня свой. Если не перед Домом, то хотя бы перед мертвецами.

Прошло буквально десять секунд и тело жучьего детеныша со всех сторон облепили рубиновые овалы щитов. Более того, вокруг разломанной головы концентрация зеленых точек увеличилась, они чуть двигались – собирались в небольшой точечный вихрь.

Так я и смотрел на всё это, много думал о философии – казалось даже слышал тихий жалобный шёпот из воронки некро-сора. Наверное, устал. А потом будто в подтверждение последней мысли опять отключился.

***

От жара периодически просыпался. И казалось все повторялось: приходил в норму, отрубался, опять поднималась температура, очухивался, становилось чуть лучше пока разгружал голову медитацией и опять валился в сон.

В очередной раз очнувшись и увидев лицо Тори, решил зацепиться за реальность разговором.

Бор видимо был в разведке или в чём-то вроде этого. Я, понятное дело, не следил за их передвижениями. Возможности бессознательного тела разнообразием не блистали.

Ничего.

Повоюем: как только, так сразу. Немного починимся – и сразу же в бой…

Решил задать тему, соответственно своему дурному настроению. Знаю-знаю, подход уродский, но такой уж у меня характер.

– Тори, как думаешь, а шансы выбраться у нас вообще есть?

– Это что тебе такое паскудное снилось, что ты решил и меня осчастливить? – он тяжело вздохнул. – Я, Кир, вообще по жизни предпочитаю не думать.

Ушел от ответа.

– А всё-таки… Ты уж за сахарную барышню не принимай. Мне бы хоть примерно понимать где мы на шкале от “лёгкая прогулка по Булочной аллее” – до "Морк готовит нам комнаты".

– Дальше от центра шкалы на несколько пунктов.

– В какую сторону?

Телохранитель ухмыльнулся:

– В гнусную.

– Вон оно как.

– От нас сейчас мало зависит. То бишь как Монета прокрутит удачу, так все и будет. Переживать по этому поводу смысла не вижу. Мы либо выйдем за Предел, либо не выйдем.

– Интересный у тебя подход.

Тори пожал плечами:

– Я смирился со всем, что нам навешают, когда увидел в каком состоянии Император.

– А что сейчас прям так много рисков? Пока вроде ровно идём. Спокойно всё.

– Ты то вообще весь исшагался, шагун хренов, – опять усмехнулся. – Я и говорю история про везение. Есть ли тут всяческие опасные штуковины, которых мы, в принципе, не осилим? А некр его знает. Или тут одни хаты серожопых да пару жалких тварей? Вот скажи, как это узнать? Бор бродит в темноте, разглядывает всё, но тут можно и не угадать, куда глядеть. Сам понимаешь.

– А если выбираться без меня? – спросил задумчиво.

– Кир, отставить.

– Это же просто вопрос, – сказал успокаивающим тоном. – Банальное любопытство.

Тори проворчал что-то матерное, но по теме все-таки высказался:

– Бор выйти может спокойно. У него невидимость есть. Со мной сложнее, но шансы хорошие. Основная проблема в том, что мы убежать не сможем с тобой на горбу… Если бы наша наборка снаряги, хотя бы под бездну была заточена, однако на нас одно гражданское барахло против столкновений с мелкоранговыми скитами, буйным мирняком и залётными бандами; там даже не близко к стандартному набору. Наверняка этот мусор специально сунули, чтоб мы и помешать не могли. Надо было возмущаться, когда выдавали, но больно у меня залётов по пьянкам много, – он оскалился. – Премию пожалел.

Взгляд уткнулся в значок чёрно-красного паука у него на грудной части бронежилета.

Когда я представил, как сложно будет разгребать родичей и отделять тех, кто знал о перевороте от тех, кто не знал – голова разболелась.

– Давно ты у нас в Доме?

– Восемнадцать лет.

– Достойно ли к тебе относились?

– Кир, ты не мой храмовник, и я тебе исповедоваться не собираюсь. Большую часть службы я проходил с Лео. Если бы хотел разбить твою голову, то разбил бы сразу. Тащить восемьдесят килограммов твоей туши, честно говоря, радости мало.

– У тебя есть семья?

– Нет.

– Нет или…

– Или. Я вдовец. Раз у нас с тобой день откровений: почему Авалонский храм? Это не самый очевидный выбор для десятилетнего.