Офицер, с татуировкой Кшатрийской спирали, не перешёл порог; так и остался на улице. Он выглядел важным и довольным, хоть и обеспокоенным, сложил руки на груди.
Я, честно говоря, не был готов драться от слова совсем, поэтому серьезно так растерялся… И уже собирался какую-нибудь
– Спокойнее. Мехри разрулит.
Доверился и не делал лишних движений. Лицо жрицы исказилось, озлобилось.
Офицер со своей позиции кричал:
– Отдай его, Мехри. Вороны чтут договоры, но ты оставила у себя преступника, который людей больше
– Марко может нахер сходить, – меланхолично заявила Мехри.
– Отдай его, храмовница, и останешься живой, – сквозь зубы произнес ближайший ворон.
Говорящий – самый здоровенный из них, злой и наглый; с пулеметом в руках. Честно говоря, оно и понятно: с пулеметом в руках я бы тоже сильно наглым был, даром что орудую им плохо. Пулемет – вещь достаточно статусная.
Боец оскалился и пнул жаровню. С лица Мехри аж вся злость слетела. У нее так высоко брови поднялись, что забеспокоился, а вдруг женщину инсульт прям тут разобрал?
Но больше я удивился тому, что у татуированного офицера на пороге вся краска с лица сошла; как смерть, бледный стал.
– Не верю, – прохрипела Мехри. – Я впервые, наверное, такую дурость слышу и вижу лет ну,
– Верь-верь, – ухмылялся дерзкий ворон.
Мехри поднялась с кресла.
– У вас чего, ребята, крыша поехала?
– Еще и оскорбляет, – ухмыльнулся здоровяк. – Лично тобой займусь, седая.
– Вы вообще контактировали с реальными храмовниками раньше? Ваши родители рассказывали вам хоть что-то?
– Какая разница?
– Я проводник квази-божества. Вам похоже никто базу не преподал. Откуда вас набрали?
– Не отступишься, мы покалечим, – смеялся здоровяк. – Вот она – база. И я тебе ее еще как преподам; хоть ты само квази-божество.
Громкие слова.
Я поморщился.
– Да уж
Здоровяк еще две секунды невозмутимо ухмылялся, а потом его голову сплющило, свернуло, сложило в маленький окровавленный кубик и ухмыляться стало проблематично. Изувеченное тело рухнуло и
– Вы не в том месте оказались ребята… Ваш офицер вон
Четверо оставшихся бойцов подняли оружие. И в тот же момент Мехри щелкнула пальцами, трое из них рухнули. Последний начал пятиться, его пулемет за секунду до этого разобрался, осыпался вниз железками деталей.
Мехри хлопнула в ладони. Жертва-ворон упал на колени, изо рта полилась кровь. Сначала это был маленький ручеёк, потом поток и, в конце концов, ударила струя; боец упал, а бьющая кровь не останавливалась. Мехри подошла, взялась за его голову; широко улыбаясь, вдавила большие пальцы в глазницы.
– Думай такую мысль. “Я принадлежу Жертве". И безобразие прекратиться. Станет легче. Боль уйдет, придёт
Поток остановился. Пальцы женщина вырвала, оттерла о золото шали.
Искалеченный ворон поднялся. Он игнорировал стекающую по лицу кровь и отсутствие глаз.
Мехри посмотрела на офицера, поджав губы:
– Это плата Когорты за грубость, – хлопнула бойца по плечу. – Хороший корм. Славный. На пару деньков сгодиться. Теперь он мой. Не суйся, Ости, я все про тебя знаю. Я за свою жизнь оказала Жертве очень много услуг: везде тебя достану и семью твою. Как твоя дочка поживает кстати? Жена говорила, что ее мальчишка – некий Бут обижает в школе. А что если он ей глаза гвоздём выколет… Как ты будешь себя чувствовать? Я могу швырнуть к твоему бабью телепортацией вандалов из тьмы, вместе с этой тьмой и порцией некро-сора, чтоб у них было часика три на развлечения. Вот жинка обрадуется! Держись в рамках Парадигмы,
Ости, если ты заколешь Кириана на Имперской территории – это твое полное право и мне будет на это плевать. Но Кириан здесь не бесплатно находится и за помощь он заплатил. А ты не заплатил. Твои ребята тоже не платили. Вы отняли мое время. А еще Кириан наш. А среди ваших –