Клинок Императора. Книга II (СИ)

– Если тебе так будет проще, то скажу. Я хотела денег. Сила виделась мне неплохим инструментом их добычи. Не скажу, что я была приличной девочкой – и добрячкой меня было не назвать.

– У вас получилось добиться желаемого?

– С одной стороны – да, с другой – нет.

– И что это должно означать?

– После первого же посещения тьмы, когда я увидела, как пёс заживо мальчишку серокожих жрёт, а тот визжит – все из меня и выветрилось. Вообще – всё. Теперь твоя очередь.

– Я хочу перед Императором предстать, – Вив произнесла это с гордостью.

Раздались немногие смешки от претов позади. Вит шикнул им. Бережёт – вдруг сестра потом запомнит особо смешливых и кулаками отблагодарит за учтивость…

Я с интересом перевел взгляд на Вив. Цель у нее, так скажем, достаточно нестандартная. На кой некр ей Император дался?

Вирин в задумчивости щеку потерла:

– Даже что сказать не знаю… Я может быть травмирую тебя этой новостью, но, Вив, Милад II погиб.

– Да мне плевать перед каким Императором. Важно чтобы перед Императором… Нужно признание. А другого Императора так или иначе скоро поставят. Вот тогда перед тем который там будет…

– Очевидно в семье проблемы, – мрачно заявил Принц.

– А ты еще и психолог? – мысленно спрашивал.

– Ну и глупцу будет очевидно, что папаше ее нужно по жопе надавать.

– Кто скажет дальше? – спрашивала Вирин.

Энн призналась, что хочет стать курьером.

Фрида хотела найти полезный обществу источник заработка.

Вит что-то в своем духе сказал: про долг перед Империей и про то, что лучшие обязаны эту Империю защищать. А основная защита Империи происходит на рубеже, на стенах фортов. Вирин даже умилилась. Похвалила его:

– Далеко пойдешь. Образцовый ответ карьериста.

Вит пожал плечами:

– Даже если так, ничего плохого не вижу.

Очередь добралась и до меня.

– Убить злодеев.

– Ну ты, конечно, Кир – мегамозг, – комментировал Принц.

У Вирин одна бровь вверх уползла.

– Конкретных злодеев или абстрактных?

– Конкретных.

– Какая-то личная история? – поинтересовалась.

– Совершенно верно, уважаемая.

– Кровь или долг?

– Кровь.

Этим вопросом она интересовалась причина мести в убийстве, смертях или потере денег.

– Одна кровь или больше?

– Много важной крови.

– Я тебе напоминаю, что она преподаватель, который потенциально человеком Марко может быть, – насмешливо отметил Принц.

Я проигнорировал.

– И имена всех прям знаешь?

– Уже да.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– А что тут такого?

– Ну вдруг эти злодеи услышат.

– А здесь разве есть злодеи?

– То, что не произнесли – никто и не услышал, – улыбнулась, вспоминая старую поговорку. – Ты мне скажи, есть ли тут злодеи…

– Думаю нет.

– Хорошо, спрошу так: с таким подходом, который во главе угла месть ставит, ты сам не будешь злодеем?

– С моей точки зрения, мне все равно буду ли я являться злодеем или не буду. Следуя корневому принципу, высказанному храмовником Абелосом – внутреннему искажению протагониста, которое в себе носит каждое живое существо: “Пока моя воля принадлежит мне, Я не могу принять в себя иное виденье; восприятие всегда будет искажать и делать меня героем своей истории”.

– А окончание слов Абелоса, ты решил не зачитывать?

Поморщился:

– Героем или антигероем.

– Да-да, вот так лучше.

– Для дела это уточнение – малозначительно.

– Эффективность все?

– Верно.

– А разве злодеи, что тебя “затронули”, не были эффективны?

– Они были, – с серьезностью кивнул. – Я их понимаю. Но речь не о том, чтобы их понять. Речь о том, чтобы убить их. Тех, кого ты смог понять, даже удобнее убивать, разве не так?

– Возможно, Кейр, – она улыбнулась.

***

Лекта единственная кто из всех нас (если Вив не считать) сказала что-то оригинальное – и из-за этого Вирин целую лекцию выстроила.

– Я хочу победить тьму, – сказала не очень уверено.

Понимаю, такое с абсолютной уверенностью и жаром тяжело проговорить.

– О, солнышко моё милое, – жалостливо начала Вирин. – Как тебя? Еще раз назовись…

– Лекта.

– О, мой орлик. Цветочек мой неиспорченный плесенью суровой реальности.

Она подошла к доске, взяла мел и оглядела нас:

– Сто двадцать первый год, – написала дату. – Прорыв со стороны Северного Базара. Третий форт Торейна уничтожен, две тысячи сто тридцать пять мертвецов. И… Подворье выкосили почти под ноль. Тут еще одиннадцать тысяч пятьсот мертвых гражданских. Мирняк: это женщины, это дети, это старики, полумужи.

Возле года она написала сумму погибших.

Продолжала: