Клинок князя Дракулы

Как приятно, когда не нужно самой принимать решения, не нужно отвечать за собственные поступки! Хозяин знает лучше ее, что хорошо и что плохо, знает лучше ее, чего она хочет… даже если она сделает что-то дурное – в этом нет ее вины, она только исполняет повеление Хозяина…

– Хозяин, что я должна сделать? – проговорила она слабым, полусонным голосом.

– Все очень просто, – зашептал Хозяин. – Ты должна своей кровью, своей живой кровью перечеркнуть печать на двери дома. Этим ты снимешь заклятье и освободишь меня…

– Своей кровью? – повторила Лиза.

Она чувствовала сквозь одежду какое-то жжение, но никак не могла вспомнить, что это такое. Это было связано с чем-то важным, но она не могла вспомнить, с чем именно. Да ничто теперь не было для нее важным, кроме воли Хозяина…

– Да, своей живой кровью! – Хозяин протянул к ней руку и вложил в ее ладонь кинжал. Красивый старинный кинжал с позолоченной ручкой и темным лезвием.

– Разрежь этим кинжалом свою руку и этой кровью перечеркни печать!

Кинжал.

У нее ведь есть другой кинжал.

Совсем не такой, как этот…

Лиза выронила кинжал Хозяина, он с металлическим звоном упал на пол. Она опустила руку в карман, и рукоятка Капиного кинжала словно сама легла в ее руку. Эта рукоятка не обожгла ее, но в руку влилось живое тепло, заструилось по жилам, разорвало опутавшую ее липкую паутину подчинения.

У человека не должно быть хозяина! Человек должен сам решать, как поступать, должен сам решать, что хорошо и что плохо!

Тепло кинжала придало Лизе силы, помогло ей справиться со страхом.

Она вынула кинжал из кармана.

Лезвие ярко сияло, и это сияние озарило темное мрачное помещение.

Древнее существо попятилось, отползло к подвальной двери, заслонив лицо рукой от света.

– Что это? – зашипело оно со страхом и ненавистью. – Откуда это у тебя?

– Что, дядюшка, кажется, ты удивлен? – насмешливо проговорила Лиза. – А ведь тебе должна быть знакома эта вещица! Ты ведь только что говорил о голосе крови, о семейных ценностях, а этот кинжал – фамильная вещь! Узнаешь? Вижу, что узнаешь!

– Убери его! – прошипело существо. – Убери сейчас же!

– И не подумаю! И что ты мне можешь сделать?

Существо молчало, и Лизе казалось, что с каждой секундой оно становится меньше и слабее.

– Знаешь, чем мы с тобой отличаемся друг от друга, дядюшка? – проговорила Лиза. – Я тебе нужна, а ты мне – нет!

Существо перекосилось от ненависти, повернулось к Никите, который до сих пор стоял в стороне, не вмешиваясь в разговор.

– Можешь взять ее себе, – проговорило существо. – Ты голоден. Я разрешаю тебе утолить свой голод ее кровью.

– Что-то я не понимаю, дядюшка, – Лиза попятилась. – Ведь если он убьет меня, ты навсегда останешься пленником этого дома! Ведь тебе нужна моя живая кровь, чтобы снять печать! Живая кровь!

– Что поделать! Придется подождать еще немного. Я ждал сотню лет – подожду еще! Что же ты? – существо повернулось к Никите. – Я позволил тебе утолить голод! Чего ты ждешь?

– Но, Хозяин… – Никита сделал шаг вперед и снова попятился, он словно разрывался между двумя силами, между двумя голосами, сквозь его мертвенное лицо вампира вдруг проступили человеческие черты. – Но, Хозяин, я не могу…

– Не можешь? – Древнее существо снова увеличилось, лицо его стало грозным и властным. – Ты забыл, кто твой Хозяин?

– Нет, я помню… – Никита сбросил оцепенение и устремился к Лизе.

Его глаза опять стали пустыми и мертвыми, в них не было никакого выражения, кроме всепоглощающего голода.

Лиза вскрикнула, прижалась к стене…

В этот страшный миг дверь дома распахнулась, на пороге появился невзрачный лысоватый человек в старомодных очках. В руке у него был старинный однозарядный пистолет.

– Ни с места! – рявкнул Малашкин, наведя свое антикварное оружие на Никиту. – Руки за голову!

– Это что еще за клоун? – Никита или тот, кто когда-то был Никитой, скосил глаза на следователя. – Убери свою игрушку, я ее не боюсь! Ты не понимаешь, жалкий человек, с кем имеешь дело! Я – бессмертный, сын ночи! Твое оружие для меня не опаснее детской игрушки! Сейчас покончу с ней и возьмусь за тебя!

Он склонился над Лизой, потянулся к ее горлу…

Малашкин нажал на спусковой крючок пистолета.

Старинное оружие не подвело: раздался оглушительный выстрел, и серебряная пуля пронзила тело вампира.

Вампир покачнулся, отступил в сторону от Лизы. На его мертвенно-бледном лице проступило удивление, сменившееся растерянностью и ужасом. В следующую секунду он упал на пол, забился в судорогах. Из его рта хлынула черная кровь, сам он задымился, как гнилая головешка, а еще через секунду исчез без следа.

– Хорошо делали оружие триста лет назад! – удивленно проговорил Малашкин, рассматривая дымящийся пистолет. – А вообще, что здесь происходит?