Клинок молчания

Помимо низкого торжественного голоса Хан Веймина, в конференц-зале не раздавалось ни звука. Участники совещания сидели, погруженные в раздумья, и даже высокопоставленное начальство не торопилось делиться своими заключениями.

После того как Хан Веймин закончил с отчетом, комиссар затушил сигарету и обвел комнату взглядом. Затем объявил, что полиция не может допустить в этом деле ни малейшей ошибки и потребуется дальнейшее расследование. На этом совещание завершилось.

По одному участники стали выходить из конференц-зала, и очень скоро в нем остались только Хан Веймин, Бьян Пинь и Фан Му. Бьян Пинь поглядел на своего профайлера: тот сидел, застыв в кресле, и смотрел в стол. Кажется, он не шелохнулся с начала совещания.

Вздохнув, Бьян Пинь повернулся к Хан Веймину.

– Идемте поужинаем, Мастер Хан, – негромко сказал он.

– Нет-нет. Я не голоден. – Лицо Хан Веймина было бледным. – С работой здесь я закончил и хочу уехать как можно скорее.

* * *

Фан Му подвез Хан Веймина назад в отель. Бьян Пинь их сопровождал. После того как полиграфолог вылез, Фан Му с Бьян Пинем немного посидели в припаркованной машине, в молчании куря сигареты.

Бьян Пинь выкинул окурок в окно и издал очередной тяжкий вздох.

– Мне пора обратно.

– Я вас отвезу. – Фан Му завел мотор.

– Не стоит. Мне надо подумать, так что я лучше прогуляюсь, – объяснил Бьян Пинь, вылезая из машины. – Увидимся завтра.

Фан Му опустил голову. Он совсем упал духом; в машине воцарилось молчание. Вдруг он ощутил желание как следует выпить. Очень кстати увидел в конце улицы небольшой ресторанчик. Неоновая вывеска так и зазывала к себе.

Фан Му нажал на газ, подчиняясь зову.

* * *

За какой-то час Фан Му опустошил четыре бутылки пива, которые теперь стояли в ряд перед ним. К еде он так и не прикоснулся. Алкоголь уже заметно ударил ему в голову; щурясь, Фан Му пытался сосредоточиться на котелке с кипящим бульоном в центре стола. Сквозь туман он внезапно осознал нечто важное: его мозг – такой же котелок, где все варится и кипит.

Старый Син обманул его. Такого Фан Му не ожидал. Он не жалел об усилиях, потраченных впустую, – куда больше его задело предательство со стороны человека, которому он полностью доверял. Может ли он и дальше полагаться на свои суждения? Каково значение их недавних открытий? Мог ли человек, замешанный в подобных делах, действительно быть невиновен? Работал Дин Сучен под прикрытием или был просто сообщником Син Чжисена?

– Вот это да!

На периферии затуманенного зрения Фан Му медленно возникла расплывчатая фигура. Он с трудом поднял голову, пытаясь сосредоточиться. После мучительно долгой паузы ему удалось наконец узнать и человека, и голос. Это был Хан Веймин.

Эксперт-полиграфолог сел за стол напротив Фан Му, пересчитал глазами пустые бутылки и усмехнулся:

– Ничего себе у вас жажда, юный Фан!

Ответа он не ждал; вместо этого позвал официанта и сделал заказ:

– Еще четыре бутылки пива и две порции ребрышек.

Когда еда и напитки прибыли, Хан Веймин немедленно принялся за первую бутылку. Казалось, он не обращает никакого внимания на Фан Му, неотрывно глядевшего на него.

В голове у молодого профайлера вихрем кружились мысли. Вне всякого сомнения, Хан Веймин – честный полицейский, но ведь это он изобличил Син Чжисена. Получалось – по искаженной алкоголем логике, – что это полиграфолог виноват в том, что он теперь чувствует себя преданным и озлобленным.

Хан Веймин ощутил на себе пристальный взгляд, но глаз не поднял. Между глотками пива он заметил вскользь:

– Поешьте что-нибудь. Можете и дальше меня ненавидеть, но вам надо поесть.

Продолжая буравить эксперта пустыми глазами, Фан Му взялся за палочки. Он выловил из котелка кусок мяса и уронил себе на тарелку. Несколько секунд посидел неподвижно, а потом сказал:

– Нет. Я вас не ненавижу.

Хан Веймин рассмеялся и посмотрел на Фан Му.

– Мы с вами оба специалисты по человеческому поведению. Так что не отрицайте, – сказал он, сухо ухмыльнувшись. – Это написано у вас на лице.

Мгновение Фан Му молчал. Потом, закипая, внезапно ударил пивным бокалом по столу.

– Почему вы просто не оставили Старого Сина в покое? – выкрикнул он.

Его вспышка привлекла внимание других посетителей. Они стали оборачиваться на Фан Му, который сидел, красный и смущенный, напротив Хан Веймина, по-прежнему спокойного и собранного. Однако шоу не возобновилось, и вскоре посетители уже вернулись к своим тарелкам и стаканам.

Хан Веймин заметил, что бокал в руке профайлера раскололся. Он нахмурил брови и дал официанту знак его заменить.

Фан Му было наплевать. Он чувствовал себя опустошенным, все тело болело, голова клонилась вниз. Официант подскочил забрать бокал; когда холодное стекло вынули у Фан Му из руки, он вдруг ощутил пульсирующую боль. Поднеся ладонь к лицу, увидел порез. Неглубокий, но из раны уже текла кровь. Словно из тумана, вдруг появилась белая салфетка – Хан Веймин передал ее Фан Му, чтобы тот перевязал руку.

Молодой человек зажал салфеткой порез. Подняв голову, он увидел, что Хан Веймин отложил палочки и закурил сигарету. Он медленно затягивался, не сводя глаз с Фан Му.