Клинок ночи

Морико погрузилась в раздумья, возвращаясь в свои покои. Она больше ни в чем не была уверена. Даже бучение Орочи вызывало легкую тошноту, теперь, когда она смотрела на это через призму своих детских мечтаний. Она не понимала, как стала частью системы, которую боялась и ненавидела так сильно в детстве. Была ли она лучше настоятеля или даже Горо? Отличалась от них?

Она видела, как забирают детей, и ничего не сделала с этим. Ей было все равно. Она была поглощена собственными проблемами и своей болью. Она стала тем, что стремилась уничтожить. Она потрогала шрам на животе. Она не могла избавиться от ненависти к монастырю, даже если не знала ничего другого.

Она поклялась, что больше так не будет. Ей нужно было подумать, отыскать цель. Орочи и монастырь обучили ее, и она могла управлять поразительной силой. Теперь нужно было понять, как ее использовать. Она не знала, куда придет, но была уверена, что заставит Горо и настоятеля заплатит за их грехи.

* * *

Поздно ночью, когда свечи догорали, двое мужчин собрались в покоях настоятеля. Горо был в восторге. Инцидент с Морико как никогда приблизил его к настоятелю. Горо давно понял, что у него не было особых способностей, и утешал себя тем, что никто из его группы тоже не обладал ими. Он надеялся подняться выше, подружившись с настоятелем.

Он много лет пытался, терпеливо слушал каждый приказ, каждое учение, используя каждую маленькую возможность, чтобы доказать свою ценность настоятелю, но тот, казалось, не признавал его, не видел в нем ничего, кроме верного слуги. Но Горо сохранял бдительность и преданность делу.

Все изменилось в тот день, когда Морико победила его. Было странно, что такая очевидная, невероятная неудача могла бы стать воротами к осуществлению мечты Горо, но это было так. С тех пор Горо стал тем, кому доверял настоятель. Их разговоры были все чаще и дольше, и они регулярно встречались ночью после прибытия Орочи.

Сегодняшняя ночь не была исключением. Они думали, что Морико спала, но больше не доверяли своим чувствам, даже настоятель, чье управление чувством делало его уникальным среди монахов. Поэтому они сели близко, шептались о событиях дня и озирались, чтобы убедиться, что были одни.

— Мастер, вы ощутили, что произошло сегодня? Морико…

Настоятель перебил:

— Да, Горо. Я все ощутил, — ему не нужно было добавлять, что он перестал ощущать Морико, когда она подкралась к Горо сзади. — То, что она сделала, неприемлемо.

— Что нам делать, мастер?

Настоятель вздрогнул от слова «нам», но сохранил спокойствие.

— Я не могу позволить этому поведению продолжаться, но она — ученица Орочи, а тот дружит с Акирой. Я не могу убить ее за мелкую оплошность, даже если хочу.

Горо внимал каждому слову. Может, у него будет роль, и это сделает его достойным в глазах настоятеля.

Настоятель посмотрел на него, и Горо понял, что в его голове появился план.

— Брат Горо, нам нужно, чтобы она совершила поступок, равный измене, чтобы нам пришлось ее убить, — он посмотрел на Горо. — Думаю, ты сыграешь в этом важную роль, Горо. Но я не сразу смогу осуществить план. До этого, Горо, учи Эйну лично. У нее поразительный потенциал, и только тебе я могу доверить ее. Обучи ее методами, которые посчитаешь подходящими.

Тепло наполнило Горо. После всех этих лет, когда к нему относились, как ко всем, не выделяя, он получил личное задание. Когда настоятель будет готов, он поможет избавиться и от Морико. Он покинул общество настоятеля, ощущая себя взволнованно.

Он ушел, и настоятель тихо рассмеялся. Тренируя так, как он считал нужным, Горо привлечет внимание Морико. Она быстро его убьет, а настоятель получит идеальный повод убить ее лично. И так он избавится от Горо и Морико. Две головы срубит одним ударом.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Рю, Такако и Шигеру недолго оставались на ферме. После того, как Шигеру закончил свой рассказ, они приготовились, чтобы уйти на следующий день. Они больше не боялись идти по ночам. Времени было мало. Тот, кто на них охотился, мог отслеживать их днем ​​и ночью.

Шигеру отдохнул еще ночь, пока Рю был на страже. Всю ночь он направлял чувство, искал все, что было похоже на Орочи. Это был новый опыт. Впервые за много лет он ощущал себя бессильным, голым, без защиты, которую ему предоставляло его чувство.

То, что кто-то мог отслеживать его, использовать те же дары, которыми он обладал, а он не мог делать то же самое, было унизительным. Он знал страх. Понимал, с чем столкнулся и насколько опасен был его противник, но не мог ничего с этим сделать. Рю не мог заснуть всю ночь.

За долгие часы рассвета он принял два решения. Во-первых, если ему когда-нибудь выпадет шанс, он запугает так же тех, кто попытается навредить ему. Орочи учил его, как охотиться на людей, этому Шигеру никогда его не учил. Шигеру был человеком чести и принципов. Он сражался прямо, всегда нападая на своих противников и бросая вызов. Но теперь Рю знал другой путь. Человека, который выжил и преуспел благодаря своей способности прятаться, сливаться, не существовать.