Клинок падшего

Старейшина оказался среди влажного тропического леса, и ещё через несколько шагов вышел на поляну, спрятавшуюся под сенью вековых деревьев. Всё вокруг утопало в тёмной синеве, напоминающей такого же цвета глаза. Поневоле возникало ощущение взгляда, следящего за каждым его шагом. Но оно было обманчивым, и старый воин это знал. Не могла она его увидеть здесь. Ни увидеть, ни почувствовать. Только если сам ей откроется. Слишком слаб её тзар сейчас, чтобы сумела противостоять мастеру. Зато кое-кому другому, похоже, тоже мастерства не занимать…

— Я догадывался, как ты смог подчинить её, — заметил он, покосившись назад.

За спиной слышались осторожные шаги, затем раздался тихий хмык, и нежный грудной женский голос насмешливо проворковал:

— У меня были лучшие учителя, Старейшина, и море времени, чтобы научиться… очень многому.

— Мне интересно, почему девчонка? — спросил Туррон, обернувшись, и взглянул на вставшую в нескольких метрах от него женщину. — С таким уровнем тзара мог бы взять под контроль и кого получше. Например, эльфа из стражей Хранилища.

— Или мастера-наблюдателя, — с хитрой улыбкой согласился Шэх-Зу.

Чёрные глаза насмешливо блеснули. Единственная неизменная черта в нём, находящая отражение даже на проклятом клинке. В остальном же это сейчас была самая настоящая Сина, только в странном костяном «одеянии», очень отдалённо напоминающем доспех. Роговые наросты лишь местами покрывали плотной чешуёй женственное тело, открывая голый живот, длинные стройные ноги и плечи с хрупкими ключицами. Даже грудь он прикрыл всего лишь «сеточкой», спрятав только сосцы.

— С размером просчитался, у оригинала меньше будут, — скользнув равнодушным взглядом по развитым полушариям, заметил Туррон.

— Я надеюсь, что дорастёт, — рассмеялся Шэх-Зу, погладив груди.

— Если это и есть твоя боевая форма, то протянете вы в таком виде недолго, — заключил Старейшина, отвернувшись от меча, и двинулся вперёд.

Клинок мрачно усмехнулся, смотря на удаляющегося великана.

— Мне казалось, ты знаешь, как выглядит боевая форма, — полные алые губы изогнулись в презрительной ухмылке. — Ведь у вас сейчас томится в заточении мой собрат, — совсем тихо закончил Шэх-Зу.

— Всего лишь отдыхает от трудов, — ответил Туррон, плохо спрятав насмешку в голосе.

Он почти скрылся за деревьями, и Шэх-Зу был вынужден последовать за ним.

— Куда ты идёшь? — догнав Старейшину, спросил Клинок.

Вопрос был лишним, Шэх-Зу и сам чувствовал приближающееся неустойчивое марево, к которому направлялся великан.

«Проверить меня решил, — мрачно думал меч, прожигая злым взглядом широкую спину. — Ладно. Мне тоже интересно посмотреть, на что ты способен здесь, пень старый…»

— Мой уровень тебе не по зубам, — словно прочитал его мысли Туррон, — мы идём к границе.

— Ещё через пару тысячелетий дотяну, — флегматично ответил Шэх-Зу, пожав плечами.

Громкий издевательский гогот прервал размышления меча, заставив его задрожать от бешенства.

— В таком случае, мечтатель, тебе нетрудно представить, где буду я через эти пару тысяч лет, — ехидно заметил Туррон, и сухо отрезал, — ты всегда будешь тащиться за мной хвостом, смирись с этим.

Шэх-Зу остановился, в тёмных глазах зажглись кровавые огоньки опасной ярости. С трудом преодолевая бешенство, Клинок двинулся за Старейшиной.

«Это всего лишь проверка, — уговаривал он себя. — Провокация. Нельзя. Он только этого и ждёт, сволочь… Нельзя. Не за этим мы здесь».

Граница представляла собой широкую бурную реку, грозившую унести стремительным течением любого вступившего в опасные воды. Наблюдатель молча остановился на песчаном берегу и сложил на груди руки, любуясь открывшейся картиной. Тёмно-сизое грозовое небо уходило до самого горизонта, освещаясь редкими зарницами. Далёкий берег поднимался над водой узкой чёрной полосой, практически неразличимой в царивших здесь сумерках.

Клинок остановился рядом, тоже посмотрев на реку, затем перевёл вопросительный взгляд на Старейшину.

— Поплавать здесь собрался?

— Мне незачем, — сказал Туррон, затем перевёл хитрый взгляд на Шэх-Зу, — а тебе было бы интересно. Но не сможешь.

— А что там? — кивнул меч на другой берег.

Он решил не обращать внимания на откровенные подначки.

— Подавляемые страхи, страсти, желания… — последовал ответ. — Всё зло и вся мерзость, какую мы когда-либо совершали, или хотели совершить. Следующий уровень тзара после контроля сознания — контроль души, слияние всего этого, — короткий кивок в сторону тёмной полоски противоположного берега, — с тем хорошим, что, по идее, должно быть в каждом.

— Такое разве возможно? — усомнился Шэх-Зу.

— Вот поэтому ты никогда не попадёшь на другой берег, — насмешливо сказал Туррон.

Обижаться на его слова меч даже не подумал. Все мысли сейчас очертя голову скакали вокруг противоположного недосягаемого берега, где ночевали все подлые и грязные мыслишки его «святоши». Возникла даже мысль попросить Туррона подкинуть его туда, но меч тут же прогнал её, как недостойную. С трудом оторвал взгляд от далёкого берега и усмехнулся.