Клинок предателя

Я слышал приближающиеся шаги святого, но не открывал глаз, готовясь к тому, чтобы нанести мгновенный удар. Когда я ощутил тепло его тела, пустил в ход клинок. С равным успехом мог бы целиться в самого себя. Я услышал, как клинок просвистел мимо, даже не зацепив его, и опустил рапиру, ожидая неизбежного.

— Позволь спросить, — раздался хриплый голос, — какой человек дерется вслепую?

Я широко раскрыл глаза и увидел его. Лицо, обагренное кровью, которая текла из дюжины мелких царапин.

— Кест! — воскликнул я. — Кест! Разве это возможно? Как ты смог победить самого святого Кавейла, Рассекающего клинком воду?

— Я же говорил, — кашляя, ответил он. — Святой — это всего лишь маленький божок.

После этого он рухнул в мои объятья. Я услышал, как кричат Брасти и Валиана с Алиной. Они окружили Кеста и бросились обнимать его, не давая вздохнуть.

— Кто бы знал, что женщинам так мало надо, чтобы они задушили тебя в объятиях, — наконец выговорил он.

— Так мало? — выдохнул Брасти. — Боги, да ты, дружище, убил святого! И кто ты после этого?

— Кощунник?

— Нет, дружище, ты убил Кавейла, святого клинков. Это значит, что ты — новый святой клинков. У меня друг — святой!

— Поверь мне, Брасти, дружить с тобой могут только святые.

— Что–то тут не так, — сказал я Кесту.

— Что именно?

— Ты снова шутишь.

— Жизнь — смешная штука.

— Почему?

— Помнишь, что ты мне сказал, прежде чем ушел? Как ты победил меня?

— Да, но…

— Веришь или нет — хотя, думаю, у тебя нет выбора, — но, мне кажется, это сработало.

Я захохотал, но Брасти нас оборвал.

— А что с герцогиней?

— Она сбежала. Боюсь, я был слишком занят, чтобы разобраться с ней.

— Оставьте его, — сказала Валиана. — Пусть отдохнет. У нас есть немного времени.

Он покачал головой.

— Нет, боюсь, нам нужно двигаться вперед, как можно быстрее.

— Почему?

— О черт! — воскликнул Брасти, и мы увидели, как вдали клубится пыль. Это войско герцога Джилларда начало подниматься вверх по холму.

— Еще один повод геройски умереть, а, друзья? — спросил Кест. Он лег и растянулся на земле, а мы смотрели, как к нам приближается войско.

ПЕСНЬ ВОЙНЫ

Хотел бы я сказать, что мой король встретил свою смерть без страха, с улыбкой и шуткой на устах. Но, когда стражники впустили меня в башню, Пэлис сидел, скорчившись, в углу, он дрожал, плакал и задыхался от кашля.

— Не думал, что все случится именно так, — наконец выговорил он. — Думал… будет суд или публичная казнь, последнее слово. Но все произойдет здесь, ночью, во тьме.

Он казался маленьким и слабым — таким же, как десять лет назад, когда я пришел в Араморский замок с клинком в руке, готовый покарать короля. Я не мог найти слов, чтобы ответить.

— Нет, — сказал он, взяв себя в руки. — Нет, я справлюсь. Не думал, что мне позволят напоследок поговорить с тобой. Но главнокомандующий оказался разумным человеком: он обещал исполнить просьбу, если она будет разумна. Я даже не ожидал, что он такое предложит, поэтому не придумал ничего лучшего, чем в последний раз поговорить с тобой, Фалькио.

Он огляделся вокруг.

— Боги, я наконец–то убедил себя, что больше никогда не окажусь в этой проклятой комнате. Можешь представить? Десять лет свободы, и как только ты начинаешься воспринимать ее как само собой разумеющееся…

— Ты же знаешь, что мы бы лучше выбрали смерть. Но ты лишил нас этого, — вымолвил я. Он был моим королем и другом, но я не мог промолчать. Своим последним указом он отобрал все, что имело для нас смысл.

Он взял мою руку и поцеловал. Странный жест для короля.

— Знаю, — ответил он. — Но я не мог этого допустить. Время мое вышло, Фалькио, но плащеносцы — это мой дар миру. Единственное важное достижение в моей жизни.

— Все кончено, — сказал я. — Нас распустили на все времена.

— Нет, — возразил он. — Помнишь историю о короле Агриде? Он пытался распустить плащеносцев, и в течение ста лет так и было. Но мы возродили орден, Фалькио. Мы с тобой. Мы вернули их миру, и ты снова сможешь сделать это.

— Как? — спросил я.

— Я времени даром не терял, Фалькио, но не обо всем рассказывал тебе. Много лет тому назад я начал прятать по всему королевству свои чароиты. Теперь тебе придется их отыскать. Тебе и Кесту с Брасти.

— Мой король, ты мне и раньше говорил об этом, и я приложу все усилия, чтобы разыскать их, но можешь рассказать поподробнее?

— Только лишь то, что они бесценны и любой из них может привести герцогов к краху.

— Но откуда мы узнаем, что нашли хотя бы один?

— Если нам с тобой повезет, то и не узнаете: только так можно сберечь драгоценности, пока не придет их время. Ищи их, но не жди, что найдешь. Понимаешь?

— Нет, — ответил я; раздражение начало перевешивать печаль. — Конечно, не понимаю. И никто бы не понял, потому что это бессмыслица.

— Успокойся и послушай, — сказал он. — Ты должен сделать для меня еще кое–что.

Король открыл мне свое желание, и я согласился; потом мы сели рядышком, он что–то говорил, я слушал, но уже не помню его слов. Примерно через час мы услышали, как по лестнице поднимаются стражники, — я обнажил маленький кинжал, который тайно пронес в кармане плаща, и вонзил его королю прямо в сердце.