Клинок предателя

— Я еще не закончил. По воле богов и при удостоверении «достойных по крови».

Черт!

— А «достойные по крови» — это…

Кест кивнул.

— Герцоги.

— До чего же удобно, — сказал Брасти чуть громче, чем следовало. — Чертовы герцоги убивают короля, а затем, согласно тайному закону крови, написанному каким–то там прикормленным попом, они вдруг наделяются магической силой и способностью разглядеть королевскую кровь в следующем претенденте. Хвала святым, что я стал плащеносцем, чтобы бороться за столь премудрые законы!

— Вряд ли все так просто, — сказал Фелток, потирая подбородок. — Будь это так, герцоги просто выбрали бы одного из своих.

— Ты прав, не все так просто. Ты служил генералом у герцога Пертинского. Думаешь, он стал бы сидеть сложа руки, пока другой, ничуть не более благородный и достойный герцог захватывает власть? Тысяча чертей, ты работаешь на Патриану: как, по–твоему, отнеслась бы к этому герцогиня Херворская?

Фелток хлебнул вина из меха.

— Герцогиня не отличается щедростью. Полагаю, ты прав. Так почему они позволят моей госпоже захватить власть?

— Потому что она дура, — весело сказал Брасти.

Фелток схватился за кинжал, висевший у пояса.

— Придержи свой язык, мальчишка. Я не жду, что ты станешь любить госпожу, но изволь говорить о ней с уважением.

Брасти поднял руки, делая вид, что подчиняется ему.

— Ты прав, ты прав, — любезно согласился он. — Она практически чертова святая, если учесть ее происхождение.

— Это до добра не доведет, — сказал мне Кест.

— Почему? — поинтересовался у него Фелток. — Потому что я старый глупый вояка и мозг мой слишком размягчился, чтобы понять зубоскальство великих плащеносцев?

— Фелток, — сказал я, — я не хочу оскорблять ее светлость, но она слишком молода и неопытна, к тому же бесхитростна и легко поддается влиянию. Герцогу Рижуйскому нет дела до того, что происходит за пределами его герцогства, поэтому он, скорее всего, постарается использовать ее, чтобы упрочить свое влияние. Его область полностью зависит от торговли, поэтому он попытается задобрить остальных герцогов. Валиана будет довольствоваться престолом и красивой одеждой, как радуется ребенок, получивший в подарок щенка, а герцоги станут творить в своих землях все, что им вздумается.

— Что ж, я рад, что вы не хотели оскорбить ее.

— Желаешь узнать о настоящих оскорблениях — тогда расспроси крестьян о том, что с завидным постоянством делают лорды с их юными дочерьми, — сказал Кест. — Или что случается с семьями, когда всех мужчин с крепкими спинами герцог вдруг отправляет на строительство храма или статуи или заставляет их нападать на соседние герцогства лишь для того, чтобы их господин прославился как великий строитель и полководец.

Их взгляды скрестились.

— Я не глуп. Знаю, что бывает, если на месте герцога восходит дурное семя.

— Если ты и впрямь так думаешь, то ты глуп, — тихо ответил Кест. — Герцог, правящий своими людьми не только железным кулаком, очень скоро начинает понимать, что на его призыв собираются лорды с отрядом рыцарей за спиной, размеры чести которых определяются лишь тем, насколько быстро они могут размозжить череп крестьянину по приказу.

— Так что же теперь будет? — перебил его Брасти. — Мы приедем на церемонию и… делу конец?

— Нет, скорее начало, — ответил Кест. — Ей нужна родословная грамота, подписанная всеми без исключения герцогами, иначе впоследствии могут возникнуть вопросы о праве на престол. Даже герцоги не хотят развязывать гражданскую войну.

— Полагаю, что еще они приведут мудреца, чтобы он провел «испытание сердца», — добавил я.

— Какое еще испытание? — напрягся Фелток. — Я не позволю им заковывать мою госпожу в железные цепи или произносить заклинания.

— Это не то, о чем ты подумал, — сказал я. — Это всего лишь обычай, с помощью которого мудрец якобы проверяет состояние ее сердца. Говорит ли она правду о том, что является общей дочерью Джилларда и Патрианы? Есть ли у нее враждебные намерения по отношению к герцогам? Гнездится ли зло в ее сердце? Замышляет ли она что–то низкое…

— У моей госпожи порою крутой нрав, но нет в ней ни зла, ни коварства.

Кест устало посмотрел на него.

— Именно! Поэтому герцоги с радостью примут ее, и Валиана станет идеальным орудием, с помощью которого они навсегда разорят нашу страну.

Мы с Кестом переглянулись. Мне не нужно было проводить «испытание сердца», чтобы понять, что замышляет мой друг.

* * *

Герцогский дворец, как и все остальные дома в Рижу, хранил в себе следы трех эпох усиливающегося разложения. Основание города заложили сотни лет тому назад, когда жители Рижу, подобно стальным медведям, сражались с захватчиками с севера, юга и востока. В далеких штольнях они добывали крепчайший камень эйденит и возводили из него фундаменты и стены дворца, которые не смогли бы одолеть никакие вражеские силы. Камень также положили и в основание городской площади, где теперь проводились все важные церемонии и народные гуляния. Площадь получила название Рижуйский валун, именно к этому месту по призыву властей стекались жители города, когда им приходилось вставать на защиту собственных жилищ.