Клинок предателя

Она наклонилась и поцеловала меня в лоб.

– Какие мудрые и благородные слова. Даже удивительно, что ты не поэт.

Я пожал плечами, желая как-нибудь сострить в ответ. Но в голову ничего не приходило.

– Ты спросил, поэтому я назову свою цену, драгоценный мой.

Всех ли, кому Эталия помогает, она наутро зовет «драгоценными», подумал я. Хотелось бы верить, что это не так.

– Цена моя такова. На юге, недалеко от Бэрна, у Западного берега, есть остров. Это прекрасное место, не тронутое распрями, вдали от торговых путей. Там водится много рыбы и дичи, растут прекрасные цветы и ягоды. Воды там прозрачные и чистые, и солнечный свет по утрам струится меж деревьев по пляжам, словно дождь по песку.

– Я не понимаю. Чего ты хочешь? Чтобы я привез тебе этот остров?

Она улыбнулась.

– Да. Я хочу этот остров. Он мой по праву, достался мне по наследству от родителей еще до того, как я вступила в орден.

– Тогда что? Прости, Эталия, я не пойму, чего ты у меня просишь. Если этот остров и так твой…

Она наклонилась и поцеловала меня в губы.

– Я хочу тебя, – сказала она. – Хочу, чтобы ты остался со мной. Мы уедем отсюда и по южному торговому пути доберемся до того берега. А там купим лодку и поплывем на остров. А если нам надоест, мы всегда сможем вернуться на большую землю.

– Но ты же сестра ордена…

Она улыбнулась.

– Я провела здесь первую часть своей жизни, Фалькио, и воздаю ей честь тем, что сейчас оставляю орден. Судьбой мне было предсказано ждать тебя здесь, чтобы исцелить и освободить. Я исполнила свое предназначение и должна теперь уехать.

– И ты хочешь, чтобы я отправился с тобой? Но, Эталия, ты же почти не знаешь меня.

– Глупенький, я прекрасно знаю тебя. Но соглашусь: ты не знаешь меня так же хорошо. Ты веришь, что я понравлюсь тебе, когда ты узнаешь меня получше? Что ты полюбишь меня?

– Я… В это поверить несложно, просто…

Она нежно посмотрела на меня.

– Тебе трудно поверить, что мы предназначены друг для друга? Ты не думаешь, что мы оба достойны счастья и сможем обрести его друг в друге?

– Я не знаю. Вчера я бы никогда в такое не поверил… Но сегодня… Просто не знаю.

Она встала, погладила меня по груди и снова поцеловала.

– Значит, буду знать я, за нас обоих – по крайней мере, на какое-то время.

Она опять поцеловала меня, и мы долго не могли оторваться друг от друга, пока я наконец не оттолкнул ее как можно нежнее.

– Я не могу, – тихо сказал я. Скорее себе, чем ей.

Эталия сжала мои руки.

– Можем забрать с собой Алину. Ни здесь, ни где-либо еще у нее нет никакой надежды. Ее отец был глупцом, раз считал, что его безумный план принесет хоть что-то, кроме горя.

– Мои друзья, плащеносцы… Ты не понимаешь… Мой король отдал приказ, и я должен его исполнить.

– Какой? Найти королевские чароиты? Сколько раз ты готов был принять смерть за своего короля?

– На один раз меньше, чем он за меня, – сказал я, но прозвучало это чуть высокомернее, чем я хотел.

– Послушай меня, Фалькио. Я уже доказала тебе, что знаю, о чем говорю. Там ты не найдешь ничего, кроме боли, ранений и смерти. Ты долго и усердно сражался, и боги, кому бы ты ни поклонялся, благодарны тебе. Они направили твои пути ко мне, а я – дорогая награда.

– Я не желаю, чтобы боги награждали меня женщиной, словно каким-то медным кубком на карнавале, – раздраженно ответил я.

– Значит, ты именно так меня воспринимаешь? Как вещь, которую нужно заслужить, а не просто получить? Как шлюху?

– Я не сказал…

– Я шлюха, Фалькио, и горжусь этим. Я отдавалась, чтобы выяснить, где тебя держат, когда пришла весть о твоем пленении. И печальному, сломленному охраннику тоже отдавалась, чтобы он отнесся к тебе с милостью. Прошлой ночью.

– Охраннику… палачу. Значит, это ты?

Теперь все понятно. Она использовала свои чары над охранником, чтобы навестить меня в узилище. Вот что изменило его.

– Я думал… Думал, это мои слова, то, что я ему говорил… Я бы никогда не попросил тебя о таком…

– Глупец. Конечно же, его изменили твои слова, но и мои ласки тоже. Твоя мудрость пробудила его разум, а мое тело – его сердце. Иногда в мире все происходит именно так, и мне нечего стыдиться, даже если ты попытаешься упрекнуть меня.

– Прости меня, – пробормотал я. – За все.

– И опять ты не можешь поверить в то, что достоин любви, – отвернувшись, сказала она.

Я протянул руку, но она отстранилась.

– Я не могу бросить девочку. Даже если я отрекусь от Кеста с Брасти, от королевского приказа и всего остального. Девочка решила остаться в городе до конца Ганат Калилы, чтобы сохранить имя своей семьи, и я не могу отпустить ее одну.

– Лучше скажи «не брошу», Фалькио: не нужно, словно ребенок, делать вид, что от тебя ничего здесь не зависит.

– Я не брошу ее, Эталия.

Она снова повернулась ко мне – в глазах стояли слезы.

– Значит, ты не исцелился, ты все так же сломлен и до сих пор не веришь, что заслуживаешь любви. Считаешь, что должен драться, драться и драться, пока не умрешь, и только тогда придет избавление, только тогда ты освободишься и начнешь искать меня. Ты все еще ранен, Фалькио, и потому ты ничего мне не должен. Иди навстречу своей погибели, а я пойду навстречу своей.