Клинок Тишалла

Нахмурившись, Тоа-Сителл последовал совету. Потом ему пришлось нахмуриться еще больше — когда лицо в зеркале расплылось в сероватой мгле и на его месте соткалось иное: узкое, с заостренным подбородком, кожа как натянутый пергамент, нос точно вбитый между близко посаженными колючими глазами нож. Тонзуру окружал венчик сальных русых волос. Облачен мужчина был в роскошные кроваво-красные одежды посла Монастырей. Вот только эти глаза… они определенно вселяли трепет: блекло-сизые на фоне смуглой кожи, почти выцветшие, тусклые и мутные, словно вдавленные в череп кубики льда.

Больше тридцати патриарх своему собеседнику не дал бы — скорей лет двадцать пять, от силы на год больше.

И, к своему изумлению, Тоа-Сителл узнал его, хотя не мог бы сейчас вспомнить, где и когда именно — быть может, несколько лет назад — встречал этого необычного юношу. На какое-то мгновение его заворожил образ спутанного клубка судеб, переплетающихся снова и снова, без смысла и цели.

«А, к демонам все! — подумал Тоа-Сителл. — Пить надо меньше».

— Ваше сияние! — В голосе прозвучала скрытая насмешка — это Райте говорил с ним из загадочного устройства, через сотни миль. Комнаты, в которой сидел посол, видно не было — казалось, юноша парит в сером тумане. — Чем могу служить?

Тоа-Сителл фыркнул. Тратить время на вежливую болтовню или как-то приукрашивать истину он не находил нужным.

— Как поданный Монастырей, вы не являетесь больше жителем Империи, поэтому я не могу приказывать вам. Однако Совет Братьев требует, чтобы делам Империи все и каждый из монахов оказывали полное содействие. Поэтому считайте, что моя просьба исходит от самого Совета.

Райте прищурил блеклые глаза.

— Продолжайте, ваше сияние, прошу.

— Передайте вашему вице-королю Гаррету вот что. От сего дня исповедание, явное или тайное, идей кейнизма считается изменой Империи и оскорблением господа… — начал Тоа-Сителл.

При этих словах глаза Райте полыхнули отчего-то огнем, будто зимнее солнце вышло из-за непроглядных туч.

— Это великий час, ваше сияние… но передать это вице-королю! Я не понимаю.

— Еще как понимаете, Райте, — раздраженно промолвил Тоа-Сителл. — Всем известно, что вы не дурак. Равно как общеизвестно, что вы получили свой нынешний пост по одной-единственной причине — вы ведущий знаток актири среди поданных Монастырей.

Взгляд Райте буравил патриарха, как пропущенные сквозь линзу лучи солнца. Тоа-Сителл не удивился бы, если бы щеки его под этим пламенным взором пошли волдырями.

— Вы не можете…

— Оставьте! — Прежде чем продолжить, Тоа-Сителл собрался с мыслями, возвращаясь к привычной суховатой точности речи. — Наше сообщение Гаррету звучит очень просто: поддержка изменников-кейнистов отныне будет считаться объявлением войны.

— Ваше сияние, — проговорил молодой дипломат, — совершает страшную ошибку.

— Этот вопрос не подлежит обсуждению, посол. Передайте Винсону Гаррету, что Двор Бесконечности ведает о нем; никому не скрыться от карающей длани Ма’элКота. Передайте ему: мы знаем, что и он, и его так называемые артане суть не кто иные, как актири. Нам известно, что актири содействовали распространению кейнизма. И передайте, что, если он и его хозяева-актири продолжат свою кампанию террора против Империи, их крошечный плацдарм в нашем мире будет выжжен дотла!

Райте фыркнул с нескрываемым высокомерием.

— Мы объявим крестовый поход, — произнес Тоа-Сителл. — Это вам понятно?

Посол как будто сглотнул, помотав головой, словно у него першило в горле, потом кивнул.

— Да, ваше сияние.

— Вот и объясните это Гаррету. Нам известно, что актири владеют могучими чарами — но также нам известно, что умирают они так же легко, как простые смертные. Артанам вовсе не обязательно враждовать с Империей — это ему тоже передайте. Пусть выбирает: дружба или смерть.

— Ваше сияние, прошу… — Юное лицо посла скривилось, словно он жевал битое стекло. Потом Райте взял себя в руки. — Хотя я не являюсь больше подданным Империи, ваше сияние, — выдавил он, — я остаюсь среди вашей паствы. От самого рождения церкви я принадлежал к Возлюбленным Детям. Я прошел сквозь Чрево Ма’элКота под его самоличным водительством, и преданность моя церкви никогда не колебалась. Во имя этой преданности я умоляю вас обдумать то, о чем вы просите меня. Я слишком хорошо знаком с вице-королем Гарретом — угроза столь неприкрытая может привести к той самой войне, которой все мы стремимся избежать.

Тоа-Сителл беззаботно хмыкнул.

— Если Гаррет пожелает продолжить свои кейнистские игры, мы можем обратиться к тому решению, которое избрал бы сам Кейн, в надежде, что преемник вице-короля окажется более рассудительным.

— Это невозможно, ваше сияние, — с убийственной уверенностью проговорил юный посол. — Вы понятия не имеете, с какими силами столкнулись. Вы нигде не будете в безопасности. От мести артан вам нигде не скрыться.

Слова эхом отозвались в мозгу Тоа-Сителла, и эхо исказило их: «Ты нигде не будешь в безопасности, Кейн из Гартан-холда. Ты не скроешься от мести Монастырей…»