Клёст - птица горная

— Зачем ты, так, командир? — простонал Пескарь и схватился за голову. — У меня жена умерла, сестра детей забрала, а мужику без семьи никак…

— А потому и забрала, что нельзя оставлять детей возле пьяницы! Правильно сестра твоя сделала! Если без бабы никак — ты, блин, найди себе другую и живи с ней! Нафига ты пошёл в армию? — она, что ли, тебе новую жену искать будет?!!

— Командир, тебе не понять!.. Я ведь так её любил, так любил!..

— А я, значит, свою жену не люблю?! — я сорвался и влепил ему затрещину. — Я, стало быть, от неё ушёл в другую страну, чтобы ваших вшивых маркитанток тискать, что ли?!!!

Тишина повисла и впрямь гробовая.

— Вот что, бойцы, — сказал я, отдышавшись. — Вы проиграли только потому, что для вас всё это — детская игра, а ваши мозги забиты своими ничтожными мыслишками. У вас нет нацеленности на победу, на результат. Сегодня вас, дураков, учили мужики, прошедшие разные войны и оставшиеся живыми. Они выжили только потому, что забыли всё прошлое и живут лишь сегодняшним днём. Они знают, что на войне нет понятия «честно — не честно»: кто устоял на ногах — тот и победитель. Они будут вас бить щитами в морду, ногами по коленкам и по тестикулам не потому, что изверги, а потому, что у них это всё вшито в голову за десятки лет. Они полностью отмороженные, и они могут не понимать, где учения, а где — настоящая война. Быть может, вы тоже доживёте до их понимания.

Конечно, я знал, что Бим и Бом до такого не доживут. Не потому, что их убьют сразу же, а потому, что им такие высокие понятия изначально не по силам. Вообще говоря, из моего десятка в солдаты, по моему разумению, годились только трое: Бим и Бом, так как они не боялись смерти по причине изначального скудоумия, и Штырь, долго живший среди тех, для кого убийство не считалось грехом, и которому явно иногда случалось отнимать чью-то жизнь. Но я, конечно, не мог говорить своим солдатам то, что думал.

— Значит, так, — продолжил я. — Завтра мы продолжим обучение. Я не знаю, как вас вдохновить на победу. А вы должны понять, что она придёт только тогда, когда вы все одновременно будете желать победить. ОДНОВРЕМЕННО! Когда вы, недоразумение, станете искренне считать, что лучше сдохнуть, чем проиграть сшибку, — хотя бы даже учебную.

Дабы мои люди прониклись осознанием важности моих слов, я начал третировать тех, кто на учениях показывал плохие результаты. Я стал таких посылать на копку второго заградительного рва вокруг лагеря, а эта работа высасывала силу похлеще, чем самая тяжёлая тренировка, поскольку там на работников орали целый день, кормили какой-то несусветнойбурдой, от которой стошнило бы и свинью, а сачков лупцевали плетями безо всякого политеса. Это являлось частью очень древней игры, известной в наше непростое время под названием «я вас заставлю Родину любить!».

Худо-бедно, но мои бойцы всё-таки дошли до некоего приемлемого уровня озверения и даже один раз сумели победить в сшибке с десятком Грача. Это было некое значимое событие, которое мы с ним отметили отдельно.

Я должен рассказать про некие нюансы армейской службы. Когда я пришёл устраиваться в наёмники, то, как вы помните, оказалось, что никому нельзя отлучаться за периметр лагеря. При этом от наёмников не требовали, чтобы они занимались общими работами типа копка второго рва — это стало исключительно моим самодурством, которое я включил с первых дней, а потом решил использовать и далее. А теперь подумайте сами: куда девать энергию молодым здоровым мужикам, от которых не требовали бегать на утреннюю разминку, на воинские тренировки, копать рвы и прочее, и прочее? Да, конечно, заготовка дров являлась проблемой каждого подразделения, и за отгрузку продовольствия для твоего десятка никто другой переживать не будет. И копать ямы для общих отхожих мест нужно было посылать людей изо всех сотен.

Да, я гонял своих подопечных на тренировки, являвшихся необязательными для остальных наёмников. При этом у них, как ни удивительно, всё-таки ещё оставалась некая часть нерастраченной энергии. И они бегали по девкам, как ни прискорбно про это говорить.

Вопрос: а как же по ним бегать-то, если отлучаться за периметр запрещено? А желающих отлучиться налево ожидает глубокий ров и сплошной частокол, охраняемый патрульными часовыми. Причём, своими руками приходилось копать и второй опоясывающий ров, ставить ещё один ряд частокола…

А зачем к ним бегать-то, если они сами ломятся за периметр? Любой маркитантский обоз оказывался обвешанным весёлыми девчатами разной степени годности не менее, чем бродячая собака блохами. При этом, формально, они считались обозниками, и часовые были не в праве задерживать их при входе, если они числились в обозных списках. Собственно, о чём это я вам говорю?! — радостные караульные встречали таких гостий с распростёртыми объятиями! — в прямом смысле слова, не особо пытаясь делать списочную сверку. Перекидываясь весёлыми шуточками с примелькавшимися знакомыми.