Клиповое сознание

Философия понимается Жан-Мари Шеффером как высказывание, согласованное с существующими научными знаниями. Если высказывание не согласуется со взглядами ученых, то оно теряет смысл. К чему ведет такое понимание? К тому, что философия превращается в служанку наук, в комментарий к тому, что думают ученые, в болтовню. В книге критикуется Декарт, Гуссерль, Хайдеггер, но, на мой взгляд, эта критика ведется не на уровне философской изобретательности критикуемых столпов философии. Например, Гуссерль пишет: человек выступает как «существо, свободно определяющее себя», «свободное в своих возможностях придавать себе и окружающему миру разумную форму». Шеффер комментирует эту фразу так: «человек есть источник и основание любой формы разумности». Но это не так. Человек свободен, и эта свобода делает возможной разумную форму, которую иногда придает миру человек. А иногда он придает миру неразумную форму, ибо свободен в отличие от бесшерстных кротов, которые всегда разумны, но не свободны.

Как строятся доказательства Шеффером? Он показывает, что сколько существует форм жизни, столько существует и исключений. Поэтому человек не исключение, а одна из форм биологической жизни. Согласно Шефферу нельзя человека противопоставлять животным, ссылаясь на то, что человек живет в обществе, что у него есть культура и что он говорит. Все это есть и у животного. Ссылки на сознательность человека неосновательны. Никто не доказал, что животные не мыслят. Шеффер в своей социобиологической теории пропустил несколько мыслимых в философии моментов со времен Платона.

Человек галлюцинирует и воображает. И в той мере, в которой он это делает, он не часть природы. Природа таких животных выбраковывает.

Человек не элемент социума. Животные, конечно, социальны, а человек — асоциален в той мере, в какой он аутистичен. Поэтому концепт биосоциального устройства человека оказывается заблуждением.

Природа умна. Животные рациональны. Человек не разумен. Шефферу даже во сне не может прийти эта мысль.

У животных язык — это инстинкт. Человек же изобретает язык. У животных язык — это их «сознание». У человека язык — враг сознания, но друг социума. Языковому всегда предстоит воображаемое.

В заключение я подумал о том, что однажды «Финиковый компот» даст мою книгу «Аутография языка и сознания» на рецензию Жан-Мари Шефферу и потом опубликует его рецензию. Это могло бы быть забавным эпизодом в интеллектуальной истории современной философии.

8.4. Рецензия на книгу В. Васильева «Сознание и вещи»

Студентам философского факультета нужен тренажер для ума, действующая модель философствования. Долгое время у них этой модели не было. Теперь она появилась. Я имею в виду книгу В. Васильева «Сознание и вещи». Книга мне нравится. Почему?

Во-первых, потому что она маленькая. Во-вторых, потому что я в ней нахожу много ловушек для ума. Например, В. Васильев говорит: «я вижу мяч». Но я-то понимаю, чтобы его видеть, я должен был его когда-то увидеть в первый раз. Но увидеть его в первый раз нельзя, потому что ощущения слепы. Значит, должен быть помощник. Этим помощником может быть либо «априори», либо Другой, или то, что в книге названо «прошлым опытом». Правда, прошлый опыт не решает проблемы видения мяча, а уводит ее в бесконечность.

Если «я вижу мяч», то какой? Тот, который нарисован, или тот, который пинают мальчишки во дворе. Мне бы очень хотелось узнать, как автор книги одно отличает от другого, не разрушая при этом структуру восприятия. На мой взгляд, мяч может нарисовать любой, не видя мяча.

Главное действующее лицо первой главы книги — причина. Для всего есть причина, — хочу я сказать вместе с автором книги и понимаю, что все случайно. Конечно, описание — это дело сознания, которое дает материал для нового описания и, следовательно, для нового сознательного опыта. В погоне за описаниями мы опять-таки встаем на путь, который ведет к бесконечности. Прервать этот путь может только неописуемое.

Во второй главе книги мне нравится то, что Дюрренматт называл «наблюдением за наблюдающими за наблюдателями». Если я правильно понимаю, то главное действующее лицо этой главы — мозг. «Каково наше сознание, таков и мозг», — говорят сегодня продвинутые неврологи. И я повторяю вслед за ними: кто мыслит, тот не рефлексирует, кто рефлексирует, тот не мыслит. Мне нравится, что В. Васильев говорит о ментальной детерминации физического.

Чтобы появилась «приватность ментального», о существовании которой говорит В. Васильев, на мой взгляд, нужно было когда-то нейтрализовать внешнюю детерминацию и освободить то, благодаря чему можно будет потом галлюцинировать.

В заключение я хочу сказать студентам: читайте книгу В. Васильева «Сознание и вещи» и завидуйте.

8.5. Два взгляда на философию

В четвертом номере «Философии хозяйства» за 2013 г. опубликована статья проф. Ю.М. Осипова «Парижские перипетии». В этой статье сформулирован ряд проблем философии вообще и русской философии в особенности.