Клипы

Мамай промолчал. Интересно, куда я попал? - думал он. За кого она меня принимает? Мамай поднял руку, чтоб утереть пот со лба (было довольно душно), и вытаращил глаза - это была не его рука! Потрясающе. И татуировка: "Вася". Вот это да.

"Понятно. Котик говорил, что вы... - Айка плюхнулась задом на стул, едва не промахнувшись. Руки в стороны ладошками кверху, к покрошившейся, будто расстрелянной мелкой дробью, известке потолка, нос кверху, и вся она как бы изобразила собой протяжное: "О-о-о!" - СПОРТСМЭН?" - "Н" она произнесла слегка раздельно.

Мамай задумался. Запах какой-то тухлый. Или не заметил он сразу? Паркет, что твой асфальт, серый, ни разу лаком не крытый, обои в потеках жирных. Белье в постели... несвежее, в старых пятнах, одеяла насквозь застиранные... Шифонер, стол с зеркальцем, кресло в подпалинах сигаретных, под потолком - подвеска с тремя патронами, из одной торчит лампа. Фото Высоцкого на стене, мутное, засиженное.

В левой руке Айкиной оказались маленький дорожный чемоданчик-дипломат и пакет хозяйственный с Боярским. Айка открыла дипломат. Полотенце, кимоно какое-то, джинсовка, белье. Ну, и по мелочи всякое. Рассовала все по полкам шифонера, кимоно - на плечики.

Из пакета достала еще: книги две ("Мужчина и женщина" Зигфрида Шнабля, "Фаворит" Пикуля), журнал "Советская милиция", три бутылки пива "Мартовского", студень в бумаге, хлеб, паспорт гражданина и разные не менее интересные вещи. Разложила все это на столе и задумчиво посмотрелась в зеркальце.

"Ку-ку!"

Мамай обернулся и увидел, что из дверного проема хихикает рожа такая глазыньки раскосые, скулы-мячики, а во лбу, точно звезда, горит огромный расцарапанный прыщ.

"А вот и Котик пришел, - сказала Айка. - Котик Батькович Барвинок".

"Женушка! Аечка!"

"Котик! Муженек!"

"Приехала?"

"Приехала!" - Айка разулыбалась, подбочась грязным кулачком. - А че эт ты такой за развеселый? Али мне рад?"

"Гарнитур!" - Вошел Котик, ноги пружинят, чуть не в пляс. Пальцами к потолку щелкает - эгей, мол, давай музон! Врубай, чего там!

"Что - гарнитур?" - не поняла Айка.

Но Котик уже тащил ее в коридор, и Айка успела лишь на ходу бросить Мамаю халат: "Накинь, Ваничка! Вставать пора".

Вскоре в коридоре забубнили голоса, затем дверь распахнулась, и Котик с каким-то мужиком внесли на полусогнутых массивный платяной шкаф. "С-сюда..." - простонал Котик. Мячики от натуги ходили, как бы силясь выпрыгнуть из лица. Хлопали незапертые дверцы. Шкаф мычал и терся об стену... Ать-два!.. Поставили, отдышались.

"Ваничка! Ты что, вставать и не думаешь?" - удивилась Айка.

"Не Ваня, а Вася", - поправил Котик.

"А какая разница?" - улыбнулась Мамаю Айка.

Что верно, то верно, подумал Мамай.

"Я пробовал... Голова закружилась..." - нехотя ответил он.

"Уй, и чего это с тобой такое?.. - Айка призадумалась. Чтой-то, вроде, и хмель у ней в глазах прошел, и держалась теперь... вполне. - Вот Котик с грузчиком сейчас пошли... Там еще занести надо. Сюда... - Она окинула взглядом комнату. - Сюда ставить некуда уже. Кровать там двуспальная, ее в коридор пока... Пока ее, да, разбирать пока не будем. Ну, зеркало зеркало опять же к бабке на кухню... Хотя она снова ругаться будет... Да. Видишь ли, квартира у нас трехкомнатная, ну, ты знаешь, жильцы у нас - две семьи живут. Кухню с коридором мы бабке уступили, пускай она себе там супчики да кашки стряпает. А нам она и не нужна, кухня-то, мы - вот так вот, все на бегу привыкли, тут и спим, и едим. Хлебца с маслом, пепси-колу шамаем, ну, пива, там, или че покрепче любим, колбаски, или вот - студень сегодня купила... Ты накинь, халатик-то, садись, покушаем, вот Котик сейчас придет..."

Сидели, пили чай. С водкою пришел Котик.

"Во. Молотов коктейль. Давка - ужас! Алкота хавальники раззявила, чуть не в драку. Ужас!"

"Почему - коктейль?" - не поняла Айка.

"А-а... Тут мы с одним корешком пили. Он и рассказал. Так на Западе бутылки с зажигательной смесью называют, ну, противотанковые то, - "Молотов коктейль", по фамилии нашего наркомана... Мы теперь с ребятами так водку называем... Давай, мать, банкуй!.. Ну... Давай, мать... Ну, чтоб кровь звенела!.. Ух-х..."

Выпили, закусили.

"Да, научат тебя твои алквиады... Ты лучше скажи, куда мы Ивана сегодня положим? А то ты без меня тут комнату сдал... Ну, сам-то ты - ладно, мог и у Захарова ночевать, а теперь как?"

Котик опрокинул в рот вторую стопку, похрустел огурцом.

"Значит, так... У бабки Иванны раскладушку забираем, все равно она наша была, а у ней, это самое, матрац есть. Вот так. Ты ведь завтра уезжаешь, Вась? Как чемпионат-то прошел?"

"Да так... - Мамай поднялся. - Мне бы в дабл..."

"В конце коридора, - сказала Айка. - Последняя дверь, с Рабой любви. Если забыли".

В туалете Мамай увидел в зеркале свое новое лицо. М-да. Как там в Библии - "повстречались они и не узнали друг друга"? Спортсмэн называется.