Клирик

— Ну вот! Ты не знаешь, кто такие поляки, а для меня это самая очевидная в мире вещь! — От моих слов Нора смутилась, а я продолжала пояснять: — Вот и здесь точно так же. Ты обвиняешь меня, что люди во всем виноваты, а я понятия не имею, почему, из-за чего весь сыр-бор?!

Нора, растеряв боевой пыл, подошла и осторожно присела на краешек лежанки. А я, поняв, что обманываю гномиху, неловко замолчала.

— Наверное, ты и правда издалека, — задумчиво сказала она. — Я никогда не слышала о… Как ты сказала?

— Поляках, — подсказала я.

— Да, — кивнула Нора. — О них. Значит, ты не из Ремила, потому что там такие не живут. Иначе я бы о них знала.

— Они не живут ни в Ремиле, ни в соседних с ним государствах, — грустно сказала я, ощутив тоску по дому. — Я издалека. — И, сглотнув подкативший к горлу ком, попросила: — Можешь мне рассказать, из-за чего все началось?

Нора внимательно посмотрела на меня, словно все еще не веря моим словам, а потом, глубоко вздохнув, начала свой рассказ:

— Мы, гномы, не хотели воевать, но вы, люди, нас вынудили. Сначала вы стали слишком много просить за пшеницу. Втридорога продавали ее гномам, а наши изделия, наоборот, оценивали все ниже и ниже. Потом ваш правитель сказал: мы не по праву живем в Железных горах, захватили их обманом, и нас следует отсюда прогнать. И тогда старейшины, поговорив со старшим советником, решили отправить к людям послов, но те не вернулись… Вернее, нам вернули только их тела. И тут уже гномы не выдержали… — Нора запнулась, но через силу продолжила: — Когда началась самая первая война, мы победили и заставили тогдашнего правителя людей подписать вечный, как мы думали, договор. Но прошло пять лет, и уже люди напали на нас. Они ворвались в подгорье, разрушили половину города и увели в рабство многих из нас. А потом… — она горько вздохнула. — Так что гномы и люди враждуют уже почти сто лет.

— Мне очень жаль, — печально сказала я, но, ухватив мелькнувшую мысль, спросила: — Нора, скажи: неужели все люди воюют против всех гномов?

— Нет, — растерянно ответила она. — Только люди Ремила против нашего клана.

— То есть все остальные не воюют? — уточнила я. Она отрицательно качнула головой. А я, поняв, что это кровавый, но локальный конфликт, продолжила свои расспросы: — Сколько вообще кланов гномов? И сколько кланов людей?

— Насчет людей не знаю, потому что люди кланами не живут, — ответила явно удивленная такими расспросами Нора. — Но кланов гномов достаточно. Мы — клан Железных гор, есть клан Серых отрогов, еще Северного хребта, Восточного хребта, Вороньих гор… А зачем тебе?

— Хочу понять, что вообще в этом мире творится, — пояснила ей, а потом, припомнив разговор, состоявшийся в кабинете у советника, осведомилась: — Сегодня я узнала, что воюют еще и в Пересании…

— Присании, — поправила меня гнома.

— Спасибо, — кивнула я и продолжила: — Именно в Присании с орками и кочевниками, потом с ними же в Клайвусе.

— Нет, неправильно, — вновь поправила Нора. — В Присании нежить больно шустрая, а вот в Клайвусе как раз с орками и воюют. Да со степными племенами вообще чуть ли не по всему востоку сражаются. Неужели ты и этого не знаешь?

— Вот представь себе, — я выразительно развела руками, как бы демонстрируя величину моего неведения. — А тут вообще есть места, где не воюют?

— Есть, конечно, — удивленно сказала гномиха. — Эльфы Таурелина никогда не воевали. Империя Эльвора тоже… С эльфами особо никто не связывается, а сами они ни на кого не нападают. Вот разве что ши иногда начинают.

— Еще скажи, что здесь и дроу есть, — ошалев от услышанного, брякнула я.

— Ой, что ты! — махнула рукой Нора. — Кто ж с ними-то, находясь в здравом уме, связываться станет?! Черных альвов вообще все стороной обходят. Вблизи их границ никто не селится. Да что говорить: от них орки и тролли, как от чумных, шарахаются, а кочевники границы дальней стороной объезжают.

— Мама дорогая, — выдохнула я ошарашенно. — Так еще и тролли есть…

— Вас, людей, все равно теперь больше, чем остальных рас, вместе взятых, и воюете вы чаще всех! — тут же бросила гномиха, и, словно бы вспомнив, с кем она разговаривает, резко встала: — Человечка, ты мне совсем зубы заговорила! Не надейся, что к людям я теперь буду относиться по-другому.

— И не надеюсь, — я недоуменно пожала плечами. — Самое главное, чтоб ты ко мне нормально относилась, поняв, что я не враг — это во-первых. А во-вторых, у меня имя есть, и зовут меня не человечка, а Алена.

На отповедь Нора ничего не сказала, только посмотрела задумчиво и, уже выходя из каморки, сказала:

— Сейчас горячего принесу, — и, сделав паузу, выговорила: — Ол-на… Ольна.