Клитемнестра

– Как думаешь, что оно значит? – спрашивает она. – То пророчество.

Она поднимает голову, ее глаза горят так, как горят всегда, когда она жаждет получить от сестры ответ.

Клитемнестра задерживает дыхание. Ее лицо вдруг словно онемело.

– Не думаю, что оно вообще что-то значит.

Елена не сводит с сестры глаз:

– Ты в него не веришь?

– Когда мы вообще верили пророчествам?

Елена не отвечает. Ее лицо открыто, как в те дни, когда она была девочкой и еще не умела скрывать свои слабости. Она дотрагивается до ожерелья, проводит пальцами по каждому цветку. На мгновение Клитемнестре кажется, что разговор окончен, как вдруг Елена спрашивает:

– Ты знала о Тиндарее и Леде?

– Что ты имеешь в виду?

Елена поднимает глаза, в их голубизне таится какой-то холод, точно в замерзшей реке.

– Ты знаешь.

– Я не знала об отце, – отвечает Клитемнестра. Она видит, как меняется выражение сестры, как ожесточаются ее мягкие черты. Она не может это остановить.

– Значит, ты знала о Леде? О том, что она была с другим мужчиной?

Клитемнестра не двигается. Она чувствует, как у нее под кожей начинает пузыриться злость, а вместе с ней что-то еще, холодное и осклизлое. Страх.

– Ты знала и не рассказала мне, – повторяет Елена.

– Я знала только то, что открыл мне Кастор, но он и сам был не уверен.

– Так кто же мой отец? – спрашивает Елена, сжимая в кулаке ожерелье.

– Я не знаю. Я знаю только, что Леда влюбилась в чужеземца, который покинул дворец прежде, чем ты родилась.

Елена отворачивается, и Клитемнестра чувствует себя так, словно ей отвесили пощечину.

– Почему ты лгала мне?

– Я не лгала.

Елена качает головой. Пропасть между ними ширится, как водоворот, затягивающий в свою черноту.

– А Полидевк? – спрашивает Елена.

– А что Полидевк?

– Он знает об этом?

– Он всегда утверждает, что ничего не помнит, и прекращает разговор.

Елена смеется. Клитемнестра не узнает этот холодный смех.

– Потому что он меня любит.

– И я тебя люблю, – отвечает Клитемнестра.

Елена снова поворачивается к сестре. В ее глазах появилось что-то незнакомое.

– Нет, не любишь. Ты лгала мне. Теперь, пожалуйста, уходи.

Это хуже, чем получить пинок, хуже, чем удар ножом. Физическую боль можно пережить, теперь Клитемнестра это знает, но никто не учил ее, как обращаться с другой болью. Она спешно встает, выходит и притворяет за собой дверь. У нее кружится голова, пустота засасывает ее изнутри. Она подносит ладони к лицу и чувствует на щеках влагу. Это злит ее лишь сильнее. Она слышит, как по другую сторону двери сестра ударяет по табурету или, может, по столу. Она хочет вернуться, но понимает, что эту дверь ей больше не открыть.

8. Прекраснейшая из женщин

Когда Елене было четырнадцать, за ней в Спарту приехал герой Тесей. Молва о его подвигах ходила по Элладе уже несколько лет: сражения с разбойниками на опасных афинских дорогах, убийство царя на священной земле Элевсин. Тиндарей говорил, что нет большей чести, чем удостоиться внимания такого мужа.

– Но чего он хочет от меня? – спросила у Леды Елена. – Мне еще рано выходить замуж.

– Он хочет посмотреть на тебя, и всё.

– Он считает себя сыном бога, – фыркнул Полидевк. – И поэтому хочет себе божественную жену.

Елена нахмурилась.

– Но я не божественная, – сказала она, а затем повторила: – И мне еще рано замуж.

Тесей прибыл в Спарту в сопровождении своего друга Пирифоя, царевича лапифов, горного северного племени. Тесей был красив, как бог, даже красивее Полидевка, а вот у Пирифоя была густая борода и обожженная солнцем кожа. Они любили рассказывать о своих совместных приключениях: о том, как они подружились после того, как угнали стадо коров, обо всех девушках, которых они соблазнили. Они смеялись над этими воспоминаниями, и люди во дворце смеялись вместе с ними, словно те девушки были никчемными дурочками. Клитемнестра поняла, что Тесей и вправду убежден в том, что абсолютно все женщины мечтают его ублажить. Что же до остального мира, то он либо вгонял героя в тоску, либо раздражал. И лишь Пирифой мог заставить его рассмеяться, а его глаза – блестеть от восторга.

Однажды, когда они наблюдали как Тесей и Пирифой состязаются в гимнасии, Кастор сказал Клитемнестре и Елене: «Нельзя доверять мужчинам, которые находят отдушину лишь в обществе других мужчин. Они не уважают никого другого, особенно женщин».

Тесей наполнил залы их дворца дарами – среди них была та самая кровать из египетского эбена, – но так и не попросил ничьей руки. Вскоре все вообще забыли, зачем он прибыл во дворец. А затем в один из летних дней он заявил, что готов вернуться в Афины и сменить на троне своего отца.

В ночь перед отъездом, пока слуги спали, а Пирифой готовил коней, Тесей ворвался в комнату Елены, как ветер, и похитил ее без единого звука. Рано утром Клитемнестра проснулась в пустой египетской кровати. Она закричала и бросилась к отцу. Ее сердце колотилось так быстро, что это причиняло ей боль. Кастор и Полидевк поспешили наружу, скликая всех слуг, пока не нашли илота, который видел, как Тесей поскакал на восток.