Клитемнестра

Повисает тишина. Его слова эхом отзываются у Клитемнестры в затылке. Вот он, уверенный в собственном превосходстве над всеми, уверенный в том, что сможет заполучить Елену. Ей хочется рассмеяться. Тимандра снова тянется к ней, но Клитемнестра сжимает руку сестры, напоминая, чтобы знала свое место.

– Я сделаю так, – говорит Тиндарей. – Разошлю весть, что Елена созрела для замужества, и приглашу всех женихов в Спарту. Но даже в этом случае тебе нечего будет предложить: у тебя ни земель, ни богатств. Когда вы только прибыли сюда, то сказали, что у вас есть план, как вернуть себе Микены. Вы гостите у меня несколько месяцев, но Микены всё еще не ваши.

– Ты прав, – говорит Менелай. – И это подводит меня ко второй просьбе.

Прежде чем он успевает сказать что-то еще, в зал входит Агамемнон. Он глядит на меч, который сложил его брат, но оставляет свой клинок висеть на поясе. Клитемнестра понимает, что он подслушивал. Когда Агамемнон занимает место рядом с Менелаем, она через силу заставляет себя поднять взгляд и посмотреть ему прямо в глаза. Он словно бы не замечает ее присутствия.

– Ах, Агамемнон, – устало говорит Тиндарей. – Угощайся.

Из тени снова появляется слуга и подносит Агамемнону блюдо с мясом. Он берет кость, которую только что бросил туда Тиндарей, откладывает ее в сторону и проглатывает кусок сыра.

– Пришло время вернуть Микены, – говорит он. – Мы не можем больше ждать.

– Я согласен, – отвечает Тиндарей. – Это нужно сделать прежде, чем люди привыкнут к новому царю.

– Фиест не царь, – замечает Менелай, но Агамемнон одним взглядом заставляет брата замолчать.

– Ты был щедрым гостеприимцем, Тиндарей, – говорит Агамемнон, – и нам трудно просить тебя еще об одной услуге, но я уверяю, что мы отплатим тебе десятикратно.

Тиндарей выжидающе вскидывает брови. Агамемнон молчит, и тогда Тиндарей замечает:

– Я не могу дать тебе свою армию.

Агамемнон качает головой, на лице его играет холодная улыбка.

– Всё, что нам нужно, это твое благословение и десять твоих лучших мужей.

Даже Клитемнестра вынуждена признать, что этот план хитроумен. Агамемнон выберет десять воинов – самых быстрых и ловких, – вместе с Атридами они отправятся к Микенам, спрячут лошадей подальше от акрополя и взберутся по городским стенам. Как объяснил Менелай, вход в Микены – Львиные ворота – невозможно преодолеть не подняв тревоги, но оказавшись внутри городских стен, они пробегут по узким улочкам в нижней части города, где живет простой люд. Они убьют стражников, которые прячутся в переулках, затем заберутся в верхнюю часть акрополя, ко дворцу. Клитемнестра замечает, что люди могут поднять тревогу, но Агамемнон с ней не согласен.

– Народ ненавидит Фиеста, – отвечает он. – Они будут верны нам.

– А если нет? – спрашивает Тиндарей.

– Мы убьем их прежде, чем они побегут.

Клитемнестра обдумывает его слова. Ее поражает, что для Атридов все жизни имеют равную ценность. В Спарте она росла, зная, что равенство – удел природы и что некоторые мужчины и женщины – гомеи, равные, в то время как другие – нет. Ей было тяжело смотреть, как спартанцы убивали илотов за самые малые проступки или, например, если кто-то из них просто прошел мимо, но она сносила это, думая, что таков единственно возможный ход вещей. Но Агамемнон и Менелай говорят об убийстве, невзирая ни на статус человека, ни на его происхождение. Ничья жизнь для них не имеет значения, кроме их собственной.

Клитемнестра идет по запутанным дворцовым коридорам, сложив руки на животе. Ее ноги гудят. Они уедут, говорит она себе и ребенку. Уедут и больше никогда не вернутся. На ее лице появляется полуулыбка. Она чувствует рукой мягкий изгиб: скоро он будет заметен даже под хитоном. И чем больше растет ее малыш, тем ближе она к Танталу.

Томясь жаждой, она входит в трапезную. Внутри никого, не считая Тимандры, которая сидит, закинув ноги на стол, и поедает хлеб с соленой рыбой.

– Если Леда увидит тебя в таком виде, прикажет высечь, – говорит Клитемнестра.

Тимандра проглатывает большой кусок рыбы и вытаскивает из зубов кость.

– Сомневаюсь, – отвечает она. – К тому же она сама так делает, когда остается здесь одна.

Клитемнестра берет чашу и наливает себе разведенного вина.

– Теперь-то я могу тебе сказать? – спрашивает Тимандра.

– Что именно?

– Я пыталась сказать тебе в мегароне, но ты мне не позволила.

– Тогда важно было послушать, что скажет Менелай.

– Да, – отвечает Тимандра. – Но я видела кое-что. – Она берет смокву и вгрызается в нее, обнажая зубами темную мякоть. Проделывая это, она бросает на Клитемнестру взгляд, намекая, что ей нравится хранить секрет, который другие жаждут узнать.

– Что ты видела? – спрашивает Клитемнестра.

– Елену с Менелаем.

Клитемнестра захлебывается вином. Тимандра хохочет, но, заметив выражение лица сестры, быстро замолкает.

– Они были вместе у садов, за пределами дворца, – говорит она.

– Ты слышала, о чем они говорили?

– Менелай сказал, что как только он вернет Микены, он подарит ей дорогую пурпурную ткань, кажется, откуда-то с Крита.