Ключъ

-- Ты сколько далъ? Полтинникъ? Предостаточно. Этакъ отъ всeхъ ему сколько набeжитъ... {78} Тебe когда завтра на службу? Въ которомъ часу проклятый допросъ?

-- Днемъ. Успeю выспаться,-- нехотя отвeтилъ Яценко, недовольный тeмъ, что жена его вмeшивалась въ служебныя дeла.

-- А ужъ тебe, Витя, совсeмъ ни къ чему ложиться съ пeтухами. Вотъ вeдь завтра опять въ училище не пойдешь...

-- Что?.. Да... Ничего, мама,-- сказалъ разсeянно Витя.

Онъ былъ очень взволнованъ. "Неужели влюбился? Неужели это такъ можетъ быть?" -- спрашивалъ онъ себя. Муся на прощанье крeпко пожала ему руку и спросила, приметъ ли онъ участiе въ ихъ любительскомъ спектаклe, если спектакль состоится.-- "Я буду счастливъ!" -- сказалъ Витя и въ самомъ дeлe вспыхнулъ отъ радости. "Неужели будетъ спектакль? Тогда на репетицiяхъ будемъ видeться постоянно"... Витя чувствовалъ себя къ концу вечера побeдителемъ, отъ его смущенья не оставалось и слeда. Этотъ вечеръ начиналъ его карьеру свeтскаго человeка.

-- Извозчикъ! -- закричалъ Яценко.-- Извозчикъ!.. Помeстимся на одномъ?

-- Вы съ мамой поeзжайте, а я пeшкомъ приду... Хочется пройтись...

-- Ну вотъ, оставь, пожалуйста! Незачeмъ тебe въ шестнадцать лeтъ одному прохаживаться ночью по улицамъ...

Сзади блеснулъ свeтъ, дверь снова открылась, ка улицу вышелъ Браунъ, за нимъ Клервилль. "Кажется, не могли услышать",-- тревожно подумалъ Витя. Яценко приподнялъ мeховую шапку въ отвeтъ на ихъ поклонъ и сказалъ "Мое почтенье". Витя сорвалъ съ себя картузъ и высоко помахалъ имъ въ воздухe. Англичанинъ раскуривалъ папиросу. Витя почти весь вечеръ, съ {79} отъeзда Шаляпина, съ восторженной завистью слeдилъ за майоромъ Клервиллемъ. Онъ никогда не видeлъ такихъ людей. Фигура англичанина, его увeренныя точныя движенiя, его мундиръ съ открытымъ воротникомъ и съ галстухомъ защитнаго цвeта, все казалось Витe необыкновеннымъ и прекраснымъ. Онъ вообразилъ себя было англiйскимъ офицеромъ,-- не вышло, да и извозчикъ подъeхалъ. Николай Петровичъ помогъ женe сeсть въ дрожки. Витя покорно полeзъ за ними и кое-какъ помeстился посрединe. "Точно на рукахъ"...-- скользнула у него непрiятная мысль. Онъ вдругъ пересталъ сознавать себя свeтскимъ человeкомъ и почувствовалъ еще большую, чeмъ обычно, зависть къ взрослымъ свободнымъ людямъ. "Можетъ, они вовсе и не домой теперь, а куда-нибудь въ такое мeсто...".

-- По Пантелеймоновской прямо,-- сказалъ извозчику Николай Петровичъ.

-- Любите ли вы этотъ вечеръ? -- спросилъ майоръ Клервилль, продолжая говорить по русски, какъ въ теченiе всего прiема.

Англичанинъ былъ въ возбужденно-радостномъ настроенiи, почти въ такомъ же, какъ Витя.

-- Люблю,-- мрачно отвeтилъ Браунъ.

-- Этотъ человeкъ Шаляпинъ! Я восхищаюсь его... Идемъ пeшкомъ въ отель!

-- Что? Что вы говорите? -- вздрогнувъ, спросилъ Браунъ, точно просыпаясь.

Англичанинъ посмотрeлъ на него съ удивленiемъ.

-- Я говорю, можетъ быть, намъ немного гулять пeшкомъ?

-- Нeтъ, я усталъ, пожалуйста, извините меня,-- отвeтилъ Браунъ по англiйски.-- Я поeду.

Они простились. {80}